Такая долгая жизнь

— Читать надо между строк, — безапелляционно заявил молодой мужчина с военной выправкой.

Люди, которые ехали в вагоне, не были ни политиками, ни дипломатами. Они не умели читать газеты между строчками. То, что война разразилась через неделю после того, как они прочитали сообщение ТАСС, потрясло многих.

Пантелей Афанасьевич тоже не был ни политиком, ни дипломатом. Но он был кадровым военным. Его жизненный опыт, знания, положение в обществе выделяли его среди тех, кто ехал с ним в тот июньский день.

Еще 14 июня, прочитав «Правду», Путивцев обратил внимание на то, что в сообщении как бы подсказывался немцам желательный для Советской страны ответ:

«…В иностранной печати стали муссироваться слухи о «близости войны между СССР и Германией»… Несмотря на очевидную бессмысленность этих слухов, ответственные круги в Москве все же сочли необходимым, ввиду упорного муссирования этих слухов, уполномочить ТАСС заявить, что эти слухи являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных сил СССР и Германии, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязывании войны».

Конечно, это был пробный шар, зондаж! Советский Союз стремился оттянуть войну. Красная Армия перевооружалась и была недостаточно подготовлена к войне. Об этом знали партийные и государственные деятели и, конечно, военные. Но это могли знать и немцы. Для этого у них существует абвер. А скрыть перевооружение огромной армии трудно, почти невозможно.

Советская сторона, напечатав сообщение ТАСС, надеялась получить успокаивающий, желательный для нее ответ, но не получила его.

Каждый вечер Пантелей Афанасьевич приникал к старенькому приемнику СИ-225. Когда садилось солнце, наступали сумерки и все собирались под шелковицей на вечерние чаепития, Пантелей Афанасьевич быстро выпивал свою чашку, поднимался в дом и включал приемник. Берлин молчал. Не то чтобы молчал. В установленное время знакомый дикторский голос после фанфар произносил: «Главная ставка фюрера сообщает…» Но в этих сообщениях ни разу даже не упоминалось о заявлении ТАСС, будто его не существовало. Какой вывод можно сделать из этого? Гитлер решил поиграть на нервах? Попугать?

Это молчание могло означать и другое: Гитлер не дает себе даже труда солгать, обмануть общественное мнение, как это он делал уже не раз. Военная машина уже запущена, ее нельзя остановить. Война должна начаться со дня на день…

Те, кто ехал в вагоне, говорили о войне. Но какой будет эта война, этого не знал никто. Никто не мог знать меры трагедии, которая уже началась на западных границах страны. Многие из тех, что ехали вместе с Путивцевым, через месяц-два столкнутся с этой трагедией лицом к лицу. Они будут ходить с винтовкой в контратаку против немецких танков, ночами пробиваться из окружения, неся на самодельных носилках тяжелораненых. Их путь на восток, в глубь страны, можно будет проследить по холмикам из свежевырытой земли. На этих холмиках еще не будет ни обелисков с фанерными звездами, ни фамилий… Только холмики.

Меру трагедии сорок первого года не мог представить себе и кадровый военный комбриг Путивцев. Он знал лучше других, что представляет собой Германия. Бывал на немецких авиационных заводах, летал на немецких самолетах. Но подлинные размеры бедствий, обрушившихся на страну, и перед ним станут вырисовываться только по прибытии в Москву.

25 июня утром Путивцев был уже в научно-исследовательском институте ВВС. Он надеялся, что именно отсюда ему быстрее удастся попасть на фронт. Полковник, заместитель директора института, который знал Путивцева много лет, не мог скрыть своей подавленности, не мог скрыть горькой правды от старого товарища, которому доверял:

— Почти вся авиация Западного особого военного округа погибла в первый же день войны на аэродромах. Немцы сожгли около тысячи наших машин. Батюков застрелился… Супрун[44] сейчас поехал к товарищу Сталину с предложением сформировать из летчиков-испытателей шесть авиационных полков…

Известие о смерти Батюкова поразило Путивцева. Батюков был не из тех людей, которые легко впадают в отчаяние. За годы совместной службы Пантелей Афанасьевич хорошо узнал своего непосредственного начальника.