Такая глупая любовь

Слова похвалы шли тяжело, словно продираясь сквозь паутину, обессиливали Щучку. Маша смотрела на Бориса, потрясенная до глубины души. Ощущение было такое, словно ее пронесло сквозь кольца и спирали самой крутой и опасной американской горки, но теперь ее вагонетка едет ровненько и спокойно.

– Я очень рада.

– Я тоже, я тоже. – Борис скривился и отмахнулся, как от назойливой мухи. – Вот ведь, понимаешь, надо выбиваться в люди. Шансы ловить, да? – У Бориса Яковлевича иногда проявлялась своеобразная манера выражать свои мысли. Словно на конкурсе «Попробуй догони». Маша хмурилась и смотрела в задумчивое лицо шефа. Ловить шансы?

– Конечно, да, – ответила она ему тоном, которым отвечают раскапризничавшимся детишкам. Черт побери, она понятия не имела, что он имеет в виду.

– Это очень важный заказ. Я бы сам никогда… Но получается, у тебя образование и все такое. Молодым у нас дорога. Все прокачиваем через компьютерную графику. Ты ведь понимаешь меня? – Неожиданно резко Щучка подошел прямо к Маше.

– Конечно, Борис Яковлевич, конечно, – осторожно кивнула Маша. Черта с два она понимала его. – Технологии сейчас сделали огромный шаг вперед. Компьютерные эмуляции могут влиять на восприятие продукта даже больше, чем сам продукт. Вон даже наша Олимпиада в Сочи была такая успешная во многом из-за прекрасной визуализации…

Щучка посмотрел на Машу так, словно она была говорящим привидением – милым, симпатичным привидением из Вазастана[3].

– Так ты согласна? – спросил он вдруг. Маша опешила. У нее почему-то не возникло ощущения, что ей было сделано хоть какое-то предложение. На что? А вдруг он решил предложить ей руку и сердце? Может, он говорил об этом Павлику и тот поэтому так мерзко лыбился? А Жанна ревновала? Какой бред!

– На что, нельзя ли поконкретнее?

– Ну, курировать проект?

– Проект? – окончательно опешила Маша. – Какой… «Раздолье»? – Тут уже по ее лицу поползла улыбка. – Вы что, хотите, чтобы я занималась «Раздольем»?

– Ну да… – словно выдохнул Щучка. – Я об этом же и говорю!

– Конечно, я согласна! – И Маша закивала, как китайский болванчик. – Спасибо, спасибо большое. Я не подведу ни вас, ни Роберта. Гончарова тоже не подведу. А Роберт… он тоже согласен с моей кандидатурой?

– Роберт? – задумчиво посмотрел вдаль Щучка. – При чем тут Роберт? Он и не знает об этом.

Эта фраза поставила Машу в еще больший тупик. Она осторожно посмотрела на босса, пытаясь понять, не затемпературил ли он. Мыслимое ли дело – ввести в проект дизайнера без согласия главного архитектора?

– Ну, если вы хотите, чтобы я с ним работала по проекту, разве не нужно заручиться его поддержкой? Впрочем, вы же начальник, о чем это я… – Щеки у Маши горели, ей было трудно и говорить, и думать. Неужели это происходит на самом деле? Неужели… Они с Робертом будут каждый день рука об руку…

– Ты, Кошкина, будешь нашим представителем на объекте. Поступаешь под руководство Николая Николаевича. Я думаю, Роберт тоже обрадуется, что с нашей стороны кто-то будет следить на месте за тем, чтобы все было в порядке.

– На месте? Где? В каком месте? – растерялась Маша.

– Ну как в каком? В «Раздолье»! Как тебе такое повышение? – И ее босс с присущей ему театральностью развел руки в стороны, улыбнулся, как маньяк-убийца. Маша стояла и молчала, как рыба, в которую вопреки всем законам природы и теории вероятностей попала молния. Прямо через воду. Она даже не знала, с чего начать жаловаться. Это не повышение, это черт-те что. Да как она туда добираться будет? Там даже маршрутки нет! Каждый раз идти через лес? И места для жизни там нет, и нормальной связи. Интернета не имеется толкового. Рабочие похожи на гномов. И главное, Гончаров – зачем это ему?

– Я не понимаю… А что я буду там делать?

– Гончаров считает, что ты – это свежий взгляд на вещи, – пожал плечами Щучка, причем всем своим видом он соглашался с Машиным невысказанным мнением о том, что это очень, очень странно. И что, по-хорошему, тут должен быть какой-то другой, куда более простой ответ на все вопросы, но что-то подсказывало многоопытному Борису, что не стоит этот ответ озвучивать при самой Кошкиной. Дабы нервная девушка не убежала, хлопнув дверьми. Ведь тогда… тогда могут возникнуть проблемы с их главным заказчиком. Гончаров хочет Кошкину – Гончаров получит Кошкину.

– Он сам так сказал?

– Конечно! Я уж не знаю, какие материалы вы там… смотрели с ним, но тебе и вожжи в руки – он совершенно очарован твоими… картинками. – Щучка говорил и смотрел на Машу странно, неприятно.

– Я сделала небольшую презентацию и рекламные буклеты, но они по дороге…

– Видимо, сработало. Ты же краснодипломница, верно? Возможно, мы просто не давали тебе возможности раскрыться. В конце концов, твои работы с детьми прошлой зимой были очень… многообещающими. – И босс хмыкнул.

– Но как же остальные мои проекты?

– Ты это серьезно? Тебе предоставляют возможность, о которой все умоляют, а ты думаешь об остальных проектах? Да нет у тебя никаких остальных проектов. Слышишь? Все! Я свяжу тебя с секретариатом Гончарова. Он сказал, что даст все необходимые распоряжения.