Такая глупая любовь

– Кошкина, ты охренела? – Голос с лестницы зазвенел с убийственной громкостью. – Ты почему выкобениваешься? Ты почему Гончарову не позвонила?

– Борис Яковлевич, я тут по другому вопросу, – промямлила Маша, но голос ее предательски задрожал. Все-таки не такое частое явление, когда на нее в открытую кричат, да еще при посторонних людях. Борис Яковлевич в три шага слетел по лестнице вниз и подошел к Маше вплотную, уставившись на нее глазами маньяка-убийцы.

– По какому ты, к черту, вопросу? Отбрось все вопросы свои глупые и позвони Гончарову. Он с ума сходит! – Эта фраза была как гром среди ясного неба, она буквально поразила Машу. Все вокруг тоже замерли, а со стороны коридора на весь этот шум-гам из серверной пришел Степа. Он остановился, наткнувшись взглядом на Машу, а потом нахмурился. Она не звонила ему уже две недели. Черт его знает, что он мог подумать. Маша молчала, чувствуя, как паника все ближе подбирается к ее горлу, и что если ничего не сделать прямо сейчас, то станет намного хуже.

– Вы… вы не должны со мной так разговаривать, – промямлила она неуверенно, но Щучка был тертый калач, и такой ерундой его было не взять.

– Ты мне всех собак не вешай. Как хочу, так и буду говорить, я у себя в конторе. А ты своими выкрутасами мне весь бизнес рушишь! – Щучка явно позволял себе лишнее, не выдерживали нервы. Маша стояла, багровая от ярости и стыда, а все вокруг смотрели на это с изумлением и любопытством. Скандал – самое вкусное блюдо дня, и тут его подавали не так часто.

– Я ничего вам не рушила, – пробормотала Маша почти не слушающимся голосом, продолжая краем глаза следить за Степой. Неужели же и он тоже поверил сплетням, которыми все тут пропитались, словно противно-сладким сиропом? Вишенки для коктейлей, ей-богу. – Мы можем поговорить в вашем кабинете?

– Ты мне будешь указывать, что делать? Это моя фирма! Чем вообще твоя голова набита? Тебе дали такую возможность, живи и радуйся. Тебе чего не хватает? Трудно тебе, что ли, позвонить ему?

– Я никому не собираюсь звонить. Я пришла, чтобы уволиться. Принесла вам материалы по парку и по поселку, но они вам, я так понимаю, не очень-то нужны. Ведь не в этом была цель моего назначения, верно?

– Уволиться? – вытаращился Щучка.

– Да, уволиться. Я решила оставить бюро. И проект тоже. А еще у меня к вам есть серьезный разговор, я знаю, кто удалил с сервера все файлы, и знаю почему. Я повторяю, будет лучше поговорить у вас в офисе, – говорила Маша, и голос ее креп с каждым словом. Она увидела, как улыбнулся Степа, и помахала ему рукой. Остальные могут думать все, что угодно. Главное, чтобы Степа был на ее стороне. Остальное, как правильно заметил Соломон, тоже пройдет. Все бренно.

– Мария Андреевна! – воскликнул Щучка, вдруг побледнев. – Но вы не можете уволиться!

– Очень даже могу, – усмехнулась она. – Я уже уволилась.

– Нет-нет-нет. Позвоните Гончарову сейчас же. Прекратите весь этот нонсенс! – почти завопил Щучка. Маша замолчала в задумчивости, а потом тихо спросила:

– Что будет вам, если я не позвоню? Какая вам разница? Это что, каким-то образом отразится на вашей жизни? Что вам до этого?

– Это, между прочим, наш главный заказчик. И из-за тебя мы можем его потерять.

– Как так? Почему – из-за меня? Я – всего-навсего рядовой дизайнер, график. От меня ничего не зависит, меня легко заменить.

– Не делай вид, что ты не понимаешь, о чем я, – процедил Щучка сквозь зубы, но все его, конечно, услышали. Маша побелела от ненависти и омерзения.

– О чем вы? Вы о том, что Гончаров разорвет с вами контракт, если я не стану с ним спать, да? – крикнула Маша. – Вы это имеете в виду? Что вы меня ему продали, да? Что вам предложил Гончаров за мой перевод? А вы знаете, что это незаконно?

– Прекратите! – прошипел Борис Яковлевич. – Пройдите в мой кабинет.

– Ну уж нет! – Громкий возглас перекрыл все остальные звуки, но на этот раз голос принадлежал не Маше. – Никуда мы не пройдем. Борис, ты чего нес тут только что, а?

– Николай Николаевич? – проблеял Щучка, ошалело таращась на Гончарова, бог весть откуда взявшегося в коридоре.

– Мне кажется или ты всерьез сказал Марии Андреевне, что я предлагал вам заказ в обмен на ее благосклонность?

– Коля, ты погоди… – пробормотал Щучка, но Гончаров подошел и схватил его за лацканы пиджака.

– Ты говорил ей это? Ты, паскуда в пиджаке?! Ты меня за кого вообще принимаешь? Я ж тебе никогда ничего подобного не предлагал!

– А зачем бы ты ее тогда забрал к себе?! – промямлил Щучка, и тут случилось то, чего никто никак не ожидал, но воспринял как полнейшее чудо и доказательство существования бога на земле. Ко всеобщему ликованию, хоть и хорошо скрываемому всем дружным коллективом, Николай Гончаров размахнулся, залепил роскошным хуком справа по челюсти Бориса Яковлевича Щучки.

– Господи, вы что! – закричала Маша непроизвольно.