Читаем Такая любовь полностью

Такая любовь

Петрус. Представляю себе.

Стибор. Вы не угадали. Я пришел не просить, не драться… Хотя охота у меня к этому большая, будьте уверены. (Петр, стискивая зубы, пропускает это мимо ушей). Уезжайте!

Петрус. Я?

Стибор. Какое вы имеете право? Один раз вы с легким сердцем уже отказались от нее… Пусть не с легким сердцем, но отказались! А я, я ни с кем другим не хочу прожить жизнь! Ни с кем другим! Понятно это вам?

Петр. Я понимаю вас…

Стибор. Я вовсе не прошу, чтобы вы меня понимали!

Петр. И все же я понимаю… потому что сам люблю ее.

Стибор. Вы! Вы не любите… не можете ее так любить, как я!

Петрус. К сожалению, нет такого инструмента, которым можно измерить…

Стибор. Но я вам это говорю!

Петрус. Хорошо, думайте так, но согласитесь…

Стибор. Ну не уезжайте, только оставьте ее в покое! Она потеряла голову — потом одумается. Вы не можете на ней жениться!

Петрус. А я женюсь!

Стибор (вставая). Не женитесь. Я не допущу. Не стану ни просить, ни драться, но сделаю все, чтобы помешать этому.

Петр (тоже встает). Что же — сейчас я должен испугаться?

Стибор (парирует иронию иронией). Зачем? Вы ведь ничем не рискуете. Зато Лида рискует всем! О ней станут говорить — разбила семью, обманула меня, сделала несчастной вашу жену. О ней, не о вас!

Петр. Но мы живем не…

Стибор. Будто вы не знаете людей! Будто не знаете ее. Что ее ждет, как она перенесет такое, — вы знаете, конечно, лучше меня, но это вам, вероятно, вовсе неважно!

Петр. Что же мне, по-вашему, предпринять, а?

Стибор (вдруг очень практически, деловито; видно, что он основательно все продумал). Скажите ей, что ваша жена не соглашается на развод.

Петр. Вы рехнулись!

Стибор. Ничуть.

Петр. Моя жена…

Стибор. Не согласится на развод, за это я ручаюсь, чтобы ваша совесть была спокойна. Если у нее есть сердце — не согласится, когда все поймет. Избавьте ее от неприятностей! Избавьте от неприятностей себя, если не можете избавить от них Лиду и свою жену! (Добавляет). Можете представить, как я вас ненавижу!

Стибор уходит. Петрус сидит, глядя отсутствующим взглядом на телефон. На авансцену выходит Лида в домашнем халатике, за ней Майка с записями лекций в руке. Но ей и в голову не приходит заниматься. Человек в мантии наблюдает за ними, стоя у кулис.

Майка. Господи боже мой, нельзя же терять рассудок!

Лида. Рассудок! Разве на свете существует один рассудок?

Майка. Вы встретились совершенно случайно.

Человек в мантии. Своей жизнью вы обязаны лишь случаю, который познакомил ваших родителей.

Майка (вскипела). Слушайте, пожилой человек, от вас можно было бы ожидать побольше ума!

Человек в мантии. Но, но!

Лида. Кто ничего не познал, не имеет права судить.

Майка. Ты так со мной разговариваешь? Познала я там или нет, а чужую семью разбивать не стану!

Лида. И я не стану! Он обещал позвонить ей. Если не согласится она — не соглашусь и я. Майка! Неужели никто меня…

Но оскорбленная Майка уже ушла.

Человек в мантии. Как вы об этом узнаете?

Лида. Он позвонит мне.

Человек в мантии. Пока не позвонил?

Лида. Нет еще.

Человек в мантии (протягивая ей из-за кулис трубку на шнуре), Позвоните вы ему!

Лида с трепетом берет трубку. Петрус все еще сидит у телефона. Звонок. Он вздрагивает. Аппарат звонит раз, два, три раза, только после этого Петрус нерешительно берет трубку. И вдруг говорит глубоким басом.

Петрус. Алло!

Лида. Можно попросить ассистента Петруса?

Петрус. Кто спрашивает?

Лида. Матисова…

Петрус. Один момент… (Кладет трубку на стол; сидит бледный, расстроенный. Потом берет трубку и говорит своим голосом). Слушаю…

Лида. Это Лида. Ну как?

Петрус. Лида…

Лида. Ты уже говорил с ней?

Петрус. Да…

Лида. И что же?

Петрус. Мне надо сейчас же с тобой встретиться!

Лида. Скажи, по крайней мере!