Такая любовь

Повесил трубку, сидит. Лида стоит неподвижно, потом машинально передает трубку Человеку в мантии, неожиданно всхлипывает и быстро уходит. Петрус снова берет трубку и набирает ноль. Проводит по лбу тыльной стороной руки.

Петрус. Девушка, говорит Петрус… аннулируйте мой вызов… Что? Нет, не буду…

Положил трубку. Встал. Человек в мантии говорит строго и печально.

Человек в мантии. Петр Петрус, это добром не кончится.

Гонг. Свет в зале.

Второе отделение

Предположим, что обстановка, описанная во вступлении к первому отделению, в основных чертах не изменилась. Предположим, что зрители уже освоились, примирились с нашим способом развития сюжета при помощи ретроспективной реконструкции. Поэтому нет причин отказываться от этого способа. Занавес остается поднятым в продолжение всего антракта, затем на сцену снова выносят ту же скамью, что и в прологе. Но на этот раз ее ставят не спинкой к залу, а вдоль боковых кулис. Со вторым звонком входят и усаживаются на скамью Стибор, Лида, Петрус и Петрусова: они сидят безмолвные и неподвижные, только Петрус не выдерживает, закуривает сигарету, но тут же гасит ее и встает вместе с остальными, когда с боем часов свет в зале гаснет и на освещенную сцену поднимается Человек в мантии со своими бумагами. По его кивку все усаживаются.

16

Человек в мантии (окидывает скамью испытующим взглядом, затем встревоженно обращается к публике). Грабетова Майка! Что за имя — Майка? Мария!

Майка выходит на сцену бледная, но спокойная.

Человек в мантии. Я предъявляю обвинение и вам. Вы знаете, почему?

Майка. Да.

Человек в мантии. От своей подруги вы знали, что она не собирается шагать через трупы, что для нее решающей будет точка зрения Петруса и согласие его жены. Это вы посоветовали Стибору повлиять на них с помощью давления и угроз?

Майка. Да…

Человек в мантии. Признаете вы себя виновной?

Майка. Ни в коем случае!

Человек в мантии. Ах да, вы ведь женщина! Сядьте там!

Показывает на скамью. Майка садится возле Стибора.

Человек в мантии. Продолжим.

Сцена погружается в полумрак. На авансцену выходят Лида и Петр, оба с опущенными руками и склоненными головами.

Человек в мантии. Матисова, вы оделись и пошли — куда?

Лида. Вниз. На угол возле общежития…

Человек в мантии. И вы туда пришли, Петрус?

Петр. С небольшим опозданием…

Человек в мантии. Так как шли пешком, чтобы выиграть время и еще раз все продумать.

Петр. Честное слово, я ни о чем не думал! Я был не в состоянии…

Человек в мантии. Это вы просто себе внушили, Петрус. На самом же деле именно в этот вечер и значительную часть ночи, вплоть до определенного времени, ваш мозг работал на полные обороты. Вы даже были в состоянии предвидеть, какие вопросы вам могла задать Матисова, и заранее подбирали к ним неопровержимые аргументы. Тем не менее, первый же ее вопрос совсем выбил вас из колеи, хотя он был прост, логичен и вы его ждали наверняка. Что это был за вопрос?

Лида. Ну как?

Человек в мантии. Лицом к лицу с человеком, который дважды с необычайной силой ворвался в вашу жизнь, ложь застряла у вас в горле. Вы были пристыжены и тронуты. Вы очень нежно поцеловали ее и сумели сказать только…

Петр. Пойдем куда-нибудь, где можно дышать…

Лида и Петр все еще неподвижно стоят рядом. Светлеет кинопроекция: поле за городом; издалека со станции доносятся звуки ночной жизни, порой подымается ветер, и все время где-то поблизости гудит трансформатор.