Читаем Такая разная Франция полностью

Такое прошлое, видимо, убаюкивало сознание – ну как-нибудь переварим и этих, новых пришельцев. Португальцы, между прочим, массово приезжали во Францию ещё в 70-ые годы 20-го века, а слово «кончита» (по распространённому раньше испанскому женскому имени) как синоним слова няня, мне приходилось слышать и в двадцать первом веке. Только уже в 90-ые годы нянями в Париже были в основном арабские женщины, кончиты же на такую работу из солнечной Испании ехать не хотели. Приезжали другие, и общество их «переваривало» с огромным трудом. В качестве иллюстрации: в 1996-м чуть ли не главным хитом на одном из пяти существовавших в то время для массового потребителя музыкальном канале М6 была песня какого-то франко-арабского исполнителя о Родине его родителей. Клип демонстрировал красивый средиземноморский городок – голубое небо, синее море, белые домики, разбросанные по склонам холмов. Открыточные виды Туниса или Марокко. Картинка сопровождалась текстом: mon p`ere est n'e l`a-bas, ma m`ere est n'ee l`a-bas – в переводе – мой отец родился там, моя мать родилась там. Затем следовали кадры из не самых, мягко говоря, живописных арабских районов одного, скорее всего, парижского пригорода с совершенно противоположным текстом: et moi, je suis n'e ici dans la mis`ere et laiderie (а я родился здесь, среди нищеты и убожества). Автор песни к тому же слишком вольно обошёлся с французским языком.

Это ведь не ностальгия, нет, её у него, судя по тексту, быть не может, это полное неприятие доставшейся ему реальности. Мы все знаем, во что это выливается сейчас, а тогда французам казалось, как оригинально!

Но если Париж иногда удручал этническим составом уличной толпы, то в городах поменьше я в те годы не замечал наличия большой концентрации понаехавших из Африки. Шартр, Руан, Бьярриц, которые я посетил благодаря своей супруге в первый приезд, в 1988 году, не отличались от столицы той глубокой провинциальностью, что до сих пор заметна в российской глубинке. Нет, там просто было тише, спокойней, но так же чисто, красиво и современно.




У каждого своя Франция. Я её чаще представляю такой


В те времена у нас, к примеру, публика в столицах и в провинции заметно разнилась даже по одежде. Это было особенно видно по девочкам-студенткам, приезжавшим учиться из других городов. С наступлением холодов они напяливали на себя привезённые из дома и купленные для них мамами ещё, наверное, классе в восьмом типичные советские пальтишки с воротником из искусственного меха. По такому пальто безошибочно определяли первокурсницу, но уже ко второму году обучения девицы наши переодевались в более современные и неизвестно какими путями найденные в убогих заведениях Минторга пуховики, дублёнки и прочую зимнюю амуницию.


Во Франции было совсем не так: провинциальная толпа весьма походила на столичную, магазины всё те же, с теми же товарами. Естественно, в столице для шопинга было больше простора, но и торговля по каталогам уже работала во в полный рост, а купленную таким образом вещь можно было вернуть, коли не подошла. Огромные, как энциклопедии, каталоги “La redoute” частенько встречались мне на журнальных столиках французских квартир. Провинциальный француз был тесно связан со столичной жизнью, если, конечно, хотел того. К этому, собственно, располагало всё: рыночная, а не распределительная экономика, размеры страны, прекрасная дорожная сеть и наличие почти у всех автомобилей, скорость железнодорожного сообщения, всеобщая телефонизация и относительная дешевизна междугородной связи. Вспомним, что у нас на периферии бывало так, что телефон имелся в одной квартире из пяти, а то и из десяти.

Перечислять все факторы, сближающие города и веси – дело специалистов. Здесь я хочу немного дополнить свои впечатления рассказом о минителе – компьютерной приставке к телефону. По нему житель отдалённой деревни мог получить доступ ко всем телефонным книгам страны, навести всевозможные справки, совершить некоторые транзакции и даже проконсультироваться у ясновидящей “Madame Soleil” (Мадам Солнце). Минитель купили и другие европейские страны, в том числе Германия, интересовались им в США, а в начале интернетной эпохи даже Yahoo использовал некоторые сервисы минителя.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное