Такая разная любовь

— С Натали все будет в порядке, — заверил ее Данни. — Я думаю, все согласятся с тем, что это был несчастный случай, и дело не дойдет даже до суда. Эксперты поковыряются под ногтями у Дирека. Если подтвердится версия Натали о том, что он ее оцарапал, случай будет расценен как самозащита. Тогда все поверят тому, что рассказали она и Роберт.

Нервно передернув плечами, Алисса сделала глубокую затяжку.

— Надеюсь, что все так и будет. Надеюсь, что Натали отделается легким испугом. Но мы пока не можем быть в этом уверенными. Особенно учитывая то, что твоя любовница Мэг, возможно, возбудит дело против меня самой.

— Она мне не любовница, Алисса. Мы близкие друзья, только и всего. А по поводу дела… Ведь ты пыталась ее шантажировать!

Алисса не обращала внимания на сержанта, сидевшего за столом и поглядывавшего то на предупреждение «НЕ КУРИТЬ», то на кончик ее сигареты, с которого вился дымок. Она усмехнулась:

— Да, тогда мне казалось, что это неплохая идея. — Она еще раз затянулась, а потом швырнула окурок прямо на серый плиточный пол и придавила ногой.

— Которая благополучно провалилась.

Алисса сложила руки на коленях и уставилась в пол.

— Ты прав, — спокойно сказала она, — провалилась.

Данни откинулся назад и положил руку на спинку скамейки.

— Что ты теперь собираешься делать? Ты не можешь продолжать жить по-прежнему. Вне зависимости от того, чем все кончится для Натали.

После некоторого колебания Алисса молча кивнула в знак согласия.

— А как быть с гала в пользу бездомных? Ты еще не отказалась от этой идеи?

Алисса рассмеялась:

— Ты же слышал, что сказала моя дочурка. «Господи, я просто не представляю, как после всего этого мы покажемся на вечере!»

— Чепуха. Вы не первая семья, у которой возникла проблема.

— Это называется не «проблемой», а «скандалом», Данни.

Он покачал головой:

— Нет, Алисса, ты неправа. И потом, я повидал немало тех, кто пережил кучу скандалов и сохранил при этом свое лицо.

Мэг увидела Алиссу и Данни, которые сидели, плотно придвинувшись друг к другу, почти голова к голове, и переговаривались неслышным шепотом. Данни обнимал Алиссу рукой за плечи. Мэг сначала испытала приступ ревности, а затем ярость. Данни, ее лучший друг, утешает женщину, которая только вчера грозилась пустить под откос всю ее жизнь.

Когда Мэг подошла к ним, они замолчали.

— Тебе было все известно с самого начала, не так ли, Алисса? — спросила Мэг.

Та не ответила.

— Мэг, — сказал Данни. — Хватит об этом. Оставь ее в покое.

«Оставь ее в покое?!» Слова Данни ожгли лицо Мэг, словно пощечина.

«Кто, по-твоему, из нас двоих является твоим другом? — захотелось крикнуть ей. — Оставить ее в покое? Ее, которая пыталась меня шантажировать! Эту сучку, которая лгала до последней возможности только для того, чтобы спасти свою драгоценную репутацию в кругу богатых и известных!»

Мэг попыталась овладеть собой.

— Роберт выдает сейчас свои признания, — холодно заметила она. — Надеюсь, он говорит правду.

— Все, что Роберт рассказал во второй раз, — правда, — сказала Алисса. — От первого до последнего слова. Я думаю, ты поймешь это, сравнив с тем, что я только что сообщила Данни.

Мэг сунула свой кейс под локоть и внимательно посмотрела на Алиссу, которая выглядела сейчас такой хрупкой и жалкой… «Когда же она настоящая? Сейчас или когда угрожала мне?»

Алисса коснулась своей маленькой ладонью руки Мэг.

— Ты остаешься? — спросила она сквозь слезы. — До конца?

Мэг вспомнила Холли Дэвидсон и Арнольда Бэнкса. Суд над дочерью доктора Роберта Гамильтона Пэйджа, которая призналась в том, что убила любовника своего отца-гомосексуалиста, вне всякого сомнения, способен будет привлечь к себе внимания не меньше, если не больше. За то, чтобы получить в свои руки это дело, Баскомб удавился бы. Эта история получит широчайший резонанс, отразится на жизни многих внешне благополучных семей, в которых мужьям тоже есть что скрывать. «Только в Америке, — подумала Мэг, — в гомосексуализме можно увидеть прежде всего скандальную сторону». Впрочем, публика, читающая бульварные газеты, горой встанет за Натали. Все решат, что это несчастный случай, и дело не дойдет до суда. «Увы, Джордж Баскомб».

— Мне жаль тебя, Алисса, — негромко проговорила Мэг, уже успокоившись. — Мне жаль Роберта и жаль, что вам приходится переживать всю эту драму. Возможно, это несправедливо. Но гораздо более несправедливо, на мой взгляд, то, что Роберт не имел возможности открыто быть тем, кто он есть. Думаю, со мной согласится семья Дирека.

— Роберт рассказывал, что родственники Дирека отреклись от него, когда узнали, что он гей, — ответила Алисса.

— В таком случае вся история еще печальней, чем я думала. Теперь они потеряли его навсегда. Как и Роберт.

Алисса провела рукой по волосам.

— Ты должна мне помочь, — взмолилась она. — Я больше никому не доверяю.

— Надеюсь, ты больше не станешь угрожать мне.

Алисса поднялась со скамейки.

— Нет, Мэг. Никаких угроз, никаких условий. Но… — Она опустила голову и тут же, вздернув подбородок, посмотрела Мэг в глаза. — Ты нужна мне. У меня больше никого нет.