Такая-сякая

Что за дурацкий вопрос! Знает, куда, – и каждый раз спрашивает. Как и по воскресеньям: «Ты где была»? Откуда я могу возвращаться в девять утра? Только с ранней службы. Ой – коленка! Опять забыла повернуться задом. Побыстрей пройти второй этаж – Женя Новиков как раз в это время собаку выгуливает. Объясняй потом, что при спуске задним ходом нагрузка на колени меньше. Горе-спортсменка…

– Огради мя, Господи, силой Честнаго и Животворящего Твоего Креста, и сохрани мя от всякого зла.

Хлоп! Простите, спящие соседи, но иначе замерзшую железную дверь не закрыть. Как холодно! Скоро светать начнет. Успеть занять место подальше от инструктора. Хруп, хруп, хруп…. Снегоуборочная машина еще не прошла.

– Господи, Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй мя, грешную…. Царю Небесный, Утешителю, Душе истины…

Что за карниз? Как я на нем оказалась? До сих пор ощущаю ужас, с которым я передвигалась по карнизу, отвоевывая по сантиметру у первой балетной позиции вторую и бесполезно хватаясь руками за стену. Наверное, это подсознание подбросило в калейдоскоп сновидения картинку из какого-то американского детектива. Вечером расскажу мужу. И все-таки – на грани чего я балансировала, и куда может звать умерший человек?

Пять секунд, три…. Можно переходить.

– Отче наш…

Обычно «Отче наш» успеваю до светофора прочитать. Не отвлекаться. Ой, капюшон сорвало! Случая не было, чтобы аэродинамическая труба в этом месте о себе не напомнила.

– От сна восстав, благодарю Тя, Святая Троица, яко многия ради Твоея благости и долготерпения, не прогневался еси на мя ленивую и грешную…

Вот именно – ленивую и грешную. Все не лень, – только с Богом пообщаться лень, всего-то – встать на полчаса раньше. Но я и так сплю не больше шести часов. Ты уж, прости меня, Господи….

Только не это – опять вороны несутся. Все небо закрыли. Сейчас на голову помет полетит. Это черные силы ими управляют, чтобы моя, и без того слабая, молитва затухла. Не поддамся.

– Жизнодателя Бога рождшая, умерщвлена мя страстьми оживи. Иже Свет невечерний рождшая, душу мою ослепшую просвети…

Как красиво! Небо уже розовеет. Снег чистый-чистый.

– Святый ангеле, предстояй окаянной моей души и страстной моей жизни, не остави мене грешной, ниже отступи от мене за невоздержание мое…

Не успела. Попросить ключ от дальнего шкафчика, чтоб молодые девушки не глазели и не думали, неужели и мы такими будем. Как всегда, скопление спортсменок именно возле моего шкафчика. Вот она, теория успеха в действии, только со знаком минус. Комплексую, непроизвольные мыслеформы притягивают соответствующие им ситуации. Пять минут на переодевание. Быстро в туалет – два часа не вытерплю. Набрать бумажных полотенец пот вытирать. Еще четыре лестницы. Какие же высокие ступеньки! Хозяева клуба сэкономили на стройматериалах. Налить в кулере воды. Зал еще пустой – можно выбрать любое место. Полежать на коврике минутку. Опять этот мужчина рядом пристраивается. Вечно смотрит, как у меня ничего не получается и пялится на мою толстую попу. Перебраться подальше от него. Вот здесь хорошо. Инструктор уже включает музыку. Сейчас она меня перемещать будет.

– Елена, идите ко мне поближе. Посмотрите, сколько здесь места. Вы же оттуда ничего не увидите и не услышите.

– Хозяйство большое, долго перетаскивать. К тому же, отсюда зеркало стройнит, а вблизи толще делает.

– Ну, как хотите.

Занятия еще не начались, а я уже вся потная от волнения. Сыграла роль раскрепощенной женщины. Смеются. Знали бы, чего это мне стоило.

– Забудьте обо всем на свете, ваша жизнь – здесь и сейчас, получайте удовольствие от каждого движения…. Начнем с дыхания…

Какие все стройные. Им легко получать удовольствие от каждого движения.

Окно во весь зал – вот мое удовольствие. Ни в одном московском фитнес-клубе нет из окна такого прекрасного вида. Скоро прямо на наших глазах из неясных очертаний домов, садов и вековых сосен он проявится в воздушном растворе занимающейся зари. Солнце зальет часть зала радостью начинающегося дня. Где ты, Клод Моне, со своим Руанским собором!

Поют птицы. Я на вершине горы. Подниму руки к небу и поприветствую солнце. Оно наполнит меня жизнью. Так, уже легче: воображение – чудесная вещь. Хорошо, что инструктор про чакры не говорит. Деликатно. Славная девушка.

– Елена, повнимательней, мы уже натягиваем стрелу.

Бедные мои русские коленки, которые долго на печи лежали, а потом на них пахали. Не приспособлены они, лопухи, ни к какой восточной философии. Где родились, там и пригодились. «Эх, яблочко…».