Такая вот любовь…

…Дни наших «крымских каникул» с Ириной мелькали один за другим, как пейзажи за окном скорого поезда. Каждый день у нас был заранее спланирован. Мы съездили в Ялту в Дом-музей Чехова, посетили «Ласточкино гнездо» – памятник архитектуры и истории, расположенный на отвесной 40-метровой Аврориной скале, побывали даже в Евпатории. Ходили через перевал в Гурзуф и Артек. Были в Ливадийском и Воронцовском дворцах. Несколько раз на катере совершали морские прогулки и на «Ракете» вдоль побережья. Были в Алуште и Анапе. Жалели, что не было экскурсии в Феодосию в музей художника-мариниста Ивана Айвазовского.

Вечера проводили на танцплощадке, где играл местный эстрадный оркестр и две молоденькие девочки неплохо пели модные в те годы шлягеры, или гуляли по набережной.

В дни, когда погода капризничала, мы уходили с Ириной в прекрасный клуб санатория «Крым». На втором этаже клуба работало небольшое, но очень уютное кафе где мы спокойно общались, пили полусладкое советское шампанское, лакомились пирожными и мороженым с ароматным вареньем из лепестков роз…

Иногда по утрам вместе ходили на маленький рынок недалеко от проходной санатория и покупали необыкновенно вкусные, огромные мясистые помидоры со странным названием «Бычье сердце», а в магазине «Вино» – массандровский белый портвейн.

Дважды на территорию санатория привозили херсонские арбузы. Мы купили несколько штук и хранили их у меня на балконе.

Ирина практически каждый день приходила ко мне в номер. Я попросил Сокольского, и он предупредил медсестер, чтобы они не препятствовали Ирине проходить в корпус и ко мне в номер. Помню, как она впервые пришла ко мне в люкс и поразилась убранству. Тогда люксы, как правило, предназначались для размещения генералов и членов их семей. В одной комнате стоял небольшой диван, стол, два кресла, а также холодильник, телевизор и сервант с набором посуды и красивых бокалов. В санузле был душ, в котором Ирина, кстати, несколько раз мылась потому, что в ее корпусе санузел и душ был один на весь этаж в конце коридора.

Ирина восторгалась:

– Ну, Толик! Однако, твой тезка хорошо тебя разместил… Ты еще подполковник, а живешь, как генерал… Смеялась: – Может быть сдашь мне в аренду свободную койку?

Я тоже смеялся:

– Без проблем… Оставайся… С тезкой я договорюсь… Неприкосновенность гарантирую, никаких домогательств не будет… Ты меня, слава Богу, хорошо знаешь. Только Любовь Высшей красоты…

…А когда срок нашего пребывания с Ириной в Крыму подходил к концу – природа преподнесла нам и всем отдыхающим ужасный сюрприз. Два дня круглые сутки шел дождь, дул сильный ветер, на море бушевал шторм. Отдыхающие прятались в корпусах. Ходили только в столовую.

А на третий день с утра в горах громыхала сильная гроза и шел дождь. После обеда мы с Ириной еле успели из столовой добежать до моего корпуса, как начался сильнейший ливень с грозой. Через некоторое время, уже в номере, мы услышали сильной грохот, какой-то непонятный шум и крики людей.

Оказалось, что вода в горах прорвала плотину и потоки камней и грязи по руслу небольшого ручья, протекавшего через поселок к морю, хлынули и на поселок и на санаторий. Сель погубил свиноферму, старый уникальный парк санатория, где росли несколько деревьев, которых не было даже в Ботаническом саду, снес все мосты и мостики, основательно разворотил пляж, в том числе и санатория «Крым».

Отдыхавший в это время в санатории Командующий РВСН генерал армии Толубко сразу вызвал военно-строительный отряд, технику и последствия селя с помощью отдыхающих довольно быстро устранили, а до этого мы ходили в столовую босиком по лежакам – грязи было по колено. Ирина эту непогоду пережидала у меня. Я уступил ей свою койку. Она спала на моей кровати в спальне, а я, чтобы не смущать ее, несколько ночей, согнувшись в три погибели, спал на маленьком диване в другой комнате.

Ирина шутила:

– Я просила тебя сдать койку, и видишь – природа помогла мне…

После ужасного селя и сильного шторма половину пляжа закрыли на ремонт. Море долго оставалось грязным, купаться не разрешали, да никто в общем-то и не пытался лезть в мутную воду, и Ирина приняла решение улететь домой на два дня раньше положенного срока. Я попросил Анатолия разрешить ей до отъезда жить у меня в люксе. Он не возражал, но улыбнувшись сказал мне:

– Только смотри – без фокусов… Не давайте повода персоналу сплетничать…

Ирина и я понимали, что возможно эта случайная встреча в санатории будет последней в нашей жизни, и вряд ли мы когда-либо встретимся снова и потому с утра и до позднего вечера не отходили друг от друга – говорили, говорили и не могли наговориться…

Отъезжающих в аэропорт и на вокзал Симферополя, отвозил санаторный автобус два раза в сутки – утром после завтрака и вечером после ужина. Самолет рейсом «Симферополь -Ташкент» улетал ночью. Я хотел поехать с Ириной в аэропорт, но она категорически возражала: