Такая вот любовь…

Примерно через неделю после моего приезда в санаторий во время обеда в столовой за одним из столиков я увидел… Ирину Антоновну. Почему я не видел ее раньше на территории санатория, пляже или в столовой – понятия не имею. Возможно мы приходили в столовую в разное время, а на пляже находились далеко друг от друга… Да и жили мы в разных корпусах.

Можете себе представить, как я обрадовался, увидев женщину, в которую не так давно влюбился с первого взгляда и с которой по воле судьбы вскоре вынужден был распрощаться.

Честно признаюсь сейчас я даже почему-то немного испугался… Случайностей в моей жизни бывало довольно много, как хороших, так и не очень… И вот опять случайность – неожиданная встреча с любимой женщиной. И где?! В Крыму, у самого Черного моря…

Я задумался. К чему бы это? Неужели будет «курортный роман»? Господи! Ну, зачем Ты устроил нам эту встречу? К счастью или может быть совсем наоборот? Что сулит нам эта встреча и чем она может закончиться я не мог даже предположить…

Могу сказать, что за время, прошедшее со дня нашего расставания с Ириной Антоновной, я довольно часто вспоминал о ней, но сейчас чувство любви к этой женщине, дремавшее где-то в глубинах души, вдруг вспыхнуло ярким пламенем, словно затухающий костер, в который внезапно плеснули бензин…

…И тут я дал волю фантазии… Я размечтался! Моя Любовь Высшей Красоты здесь… Я буду видеть и слышать ее каждый день… лежать рядом с нею на пляже… Мы будем вместе плавать в теплом море, бродить по окрестностям, подниматься на гору Аю-Даг, ездить на экскурсии… Она будет приходить ко мне в люкс… Мы будем пить прекрасные массандровские вина… Ходить на танцплощадку и танцевать танго… Однажды она останется в моем люксе до утра… Мы забудем про Любовь Высшей Красоты и будем заниматься земной любовью…

…Боже мой! Размечтался дурак… Моя бабушка – тоже Ирина Антоновна – иногда о моих детских мечтах говорила так: «Дурак мыслями богатеет…».

…Я быстро закончил с обедом и спустился на первый этаж к выходу из столовой. Решил подождать Ирину Антоновну внизу и незаметно смешался с толпой отдыхающих, выходящих из столовой. Когда Ирина Антоновна со своими соседками по столу проходила мимо меня, я негромко сказал:

– Ирина Антоновна! Можно вас на минуточку?

Она обернулась, замерла от неожиданности и буквально вскрикнула:

– Боже мой! Анатолий Ефимович! Какими судьбами? – и шагнула ко мне. Мы обнялись. Она поцеловала меня, прижалась ко мне и почему-то заплакала…

Женщины, с которыми она шла, с удивлением смотрели на нас. Повернувшись к ним Ирина Антоновна, вытирая рукой слезы, радостно произнесла:

– Девочки, это Анатолий Ефимович, мой сослуживец по Алма-Атинскому госпиталю. Он – врач… Подполковник… невропатолог. Знакомьтесь, пожалуйста…

Мы познакомились. Я запомнил имя только одной симпатичной женщины, потому, что звали ее Тамара, как и мою жену.

Женщины постояли с нами несколько минут и ушли, сославшись на неотложные дела. Мы остались с Ириной Антоновной вдвоем. После короткого обмена информацией – «когда прибыл, в каком корпусе разместили и прочее» – мы как-то вдруг внезапно, не сговариваясь, перешли на «ты», отбросив в сторону высокопарность и впервые обратились друг к другу только по имени.

Ирина сказала:

– А теперь пойдем сядем на скамью, и ты расскажешь мне все Алма-Атинские новости – о госпитале, моем бывшем начальнике Александре Владимировиче, наших коллегах, своей семье.

Я рассказал ей все, о чем она просила. Мне она поведала, что вскоре после переезда из Алма-Аты ее мужа из Ташкента перевели в Термез на должность заместителя командира мотострелковой дивизии, что их дочь поступила в Ташкентский мединститут, а сама она опять работает в военном госпитале. В санаторий приехала неделю назад, договорилась с врачом, что никаких процедур, кроме общего массажа и кислородного коктейля, принимать не будет. Планирует просто отдыхать и ездить на экскурсии, поскольку никогда здесь не была, но слышала и читала о Крыме много интересного.

Ну а дальше все пошло по традиционному в таких случаях сценарию. Вечером после ужина и до самого отбоя мы с Ириной гуляли по длинной набережной почти от подножия Аю-Дага до «малого медведя» и пристани. Те, кому довелось отдыхать в Центральном военном санатории «Крым» или санатории «Фрунзенское», должны прекрасно помнить этот маршрут.

Теплыми августовскими вечерами набережная шумела, почти как Невский проспект в Ленинграде или улица Горького в Москве. Отдыхающие двух санаториев и местные жители, а они вечерами тоже приходили на танцплощадку и гулять у моря, называли набережную «Фрунзенским Бродвеем».

Говорили, что когда-то между двумя санаториями стоял металлический забор, но какой-то из министров обороны (министры, их заместители и многочисленные родственники всегда отдыхали в санатории «Крым») дал команду убрать его и с тех пор территория двух военных санаториев стала общей.