Такер

А в-третьих, они, наверное, захотели расправиться со мной, не дожидаясь, пока я их догоню. Может быть, они решили убить сразу двух зайцев — совершить еще один налет и избавиться от меня. Им не удалось сделать это тогда, когда они заманили меня в засаду в горах, и в Лидвилле. Мне нужно быть осторожным и ни на минуту не терять бдительности.

Я впервые открыто выступил против Риса и Хеселтайна, когда они сделали попытку ограбить дилижанс. После этого Пит Бернет отказался иметь с ними дело, и по всему Дикому Западу прошел слух, что связываться с Бобом и Малышом опасно — попадешь в беду.

Я закончил есть, но мне не хотелось уходить отсюда. С улицы доносились звуки шарманки; процокала копытами лошадь, и вновь наступила тишина.

Отдыхая, я задумался о своем будущем. Пообщавшись с Коном Джуди и его друзьями, я научился по-новому смотреть на многие вещи, стал иначе вести себя, и у меня в голове появились кое-какие идеи.

Дикий Запад недолго еще будет оставаться диким и свободным. Люди будут приезжать и селиться здесь, и хотя, конечно, первыми на новые, необжитые места приезжают необузданные дикие натуры, за ними последуют люди, привыкшие к размеренному образу жизни. Они построят города с церквями, школами и всем тем, без чего невозможна нормальная спокойная жизнь.

В этих городах не будет места для таких людей, как Хеселтайн. Малыш Рис, может, еще одумается и возьмется за ум, хотя вряд ли, он из тех, кто привык подчиняться, кто не способен самостоятельно принимать решения. Он не в состоянии сам стать лидером, поэтому пристроился к человеку, наделенному от природы теми чертами, которых был лишен Рис, и жил в его тени, не задумываясь, правильно или нет он живет. Впрочем, Малыш выбрал себе плохой пример для подражания и тем самым обрек себя на гибель… или на тюремное заключение, что, в сущности, одно и то же. Как могут люди рисковать своей жизнью и свободой только ради того, чтобы разжиться парой сотен монет? Это было выше моего понимания.

Скорее всего, Боб и Малыш поехали в Лос-Анджелес в надежде избавиться от моего преследования. Если им это не удастся, они наверняка снова попытаются заманить меня в ловушку. Я был уверен, что они проверят, иду ли я по их следу, или нет. Отсюда до побережья расстилались огромные пустынные пространства, где одинокого всадника можно заметить издалека.

Тут мне в голову пришла одна идея. А что, если обогнать их и самому приготовить для них ловушку?

Это можно было сделать очень легко. Сесть на дилижанс и поехать в Лос-Анджелес. Дилижансы часто меняют лошадей, так что я вполне могу прибыть на место раньше Боба и Риса. Итак, решено, еду на дилижансе.

Я встал и, положив на стол деньги за ужин, двинулся к двери. Открыв ее, я вышел на улицу, в ночную прохладу.

— Такер!

Я обернулся.

В отблеске света, падавшего из ресторанного окна, стоял человек, державший в руках винтовку. Он был мне совершенно незнаком.

Винтовка изрыгнула пламя, я ощутил удар и резко повернулся. Револьвер был уже у меня в руке. Я выстрелил.

Незнакомец потерял равновесие и со всего размаху ударился о стену ресторана. Но он не упал и стал снова поднимать винтовку. Мгновение, показалось мне вечностью. Дуло его винтовки уставилось на меня; я почувствовал на своем лице дуновение холодного ветра и услыхал, как захлопали двери, л по топоту ног догадался, что сюда бегут люди. Я не знал, почему этот незнакомец решил меня убить, но знал, что надо делать мне — я должен опередить его.

Я широко расставил ноги и твердой рукой направил револьвер на своего противника. Я выстрелил; он схватился обеими руками за голову и закричал. Это был его последний крик в жизни.

Человек со звездой шерифа схватил меня за руку.

— Эй, парень, что здесь происходит?

Вместо меня ему ответила девушка-официантка:

— Шериф, этот парень только что закончил ужинать. Он сидел один и ни к кому не приставал. А этот человек ждал его на улице в темноте.

— Больше он никого не будет ждать, — заметил кто-то. — Он готов.

— Он ранил этого парня, шериф. Я видела, как он пошатнулся.

Я пощупал бок. Меня спасли часы, лежавшие в кармане жилета, которые когда-то подарил отец. Пуля попала в них, превратив их в груду обломков.

— Я не знаю этого человека, — сказал я. — Я его до этого никогда не встречал.

Официантка снова вмешалась в разговор.

— Он торчал здесь два или три дня. Как будто кого-то ждал.

— Ясно, как Божий день, — сказал шериф. — Он ждал тебя, парень, попытался убить, но ты оказался проворнее. Тут без всякого следствия ясно, как обстоит дело. Как вас зовут, мистер?

— Шел Такер.

— Так вы и есть тот человек, который преследует Хеселтайна? Похоже, он хотел убрать тебя чужими руками, друг мой. А теперь без обид, Такер, ответь мне, когда ты собираешься уезжать, — завтра утром?

— Да.

— Я был бы тебе очень признателен, если ты не будешь задерживаться с отъездом. Люди в городе очень нервничают, когда слышат стрельбу.

Какой-то человек обыскал моего мертвого противника и сказал:

— Я нашел у него письмо, шериф. Это Эл Кашион, ну, вы знаете, тот человек, что участвовал в перестрелке в Холбруке. Он был порядочным негодяем.