Читаем Такеши Китано. Автобиография полностью

Andre L’Henoret, Le clou qui depasse, La Decouverte, Paris, 1974.

Le Japon, Service de presse, Ambassade de France au Japon, Tokyo, 1995.

Japan, Kodansha International, Tokyo, 1993.

Japan, Projile of a nation, Kodansha, Tokyo, 1999.

Muriel Jolivet, Homo japonicus, Philippe Picquier, Aries, 2002.

Bruce Mau, Massive change, Phaidon, New York, 2009.

Leith Morton, Modem Japanese culture: The insider view, Oxford University Press, 2003.

Takashi Murakami, Little boy. The arts of Japan’s exploding subculture, Japan society. New York, 2005.

Maurice Pinguet, La mort volontaire au Japon, Gallimard, Paris, 1984, 1991; et Le Texte Japon, Seuil, Paris, 2009.

Kenzaburo Oe, Nostalgies et autres labyrinthes, entretiens avec Andre Siganos et Philippe Forest. Cecile Defaut, 2004.

Tetsuya Ozaki (sous la direction de), One hundred years of idiocy, Think The Earth, Tokyo, 2001.

Yasujiro Ozu, Voyage a Tokyo, traduit du japonais par Michel & Estrellita Wassermann, Publications orientalistes de France, Paris, 1986.

Christian Polak, Soie et lumieres (vol. I), Ccifj-Hachette Fujingaho, Tokyo, 2001, et Sabre etpinceau (vol. II), Ccifj-Seric, Tokyo, 2005.

Philippe Pons, D’Edo a Tokyo, Gallimard, Paris, 1988; et Misere et crime au Japon, Gallimard, Paris, 1999.

Edwin Reischauec Histoire du Japon et des Japonais, Le Seuil, Paris 1997.

Jean-Francois Sabouret, Besom de Japon, Seuil, Paris, 2004.

Eric Sadin, Tokyo, POL, Paris, 2005.

Christian Sautter et Yoichi Higuchi, UEtat et Findividu au Japon, EHESS, Paris 1990.

Mark Shilling, Encyclopedia of Japanese pop culture, Weatherhiil, 1997.

Michel Temman, Le Japon d'Andre Malraux, Philippe Picquier, Aries, 1997.

Michel Vie, Le Japon et le monde au XX” siecle, Masson, Paris, 1995.

Michel Wasserman, D 'or et de neige, Paul Claudel et le Japon, Gallimard, Paris, 2008.


Благодарности


Прежде всего, хотел поблагодарить издательство «Гассе», а особенно Мануэля Каркассона, не перестававшего в течение четырёх лет упорно трудиться над нашим проектом, в завершение которого порой невозможно было поверить. Отдельной благодарности заслуживает внимательная вычитка текста, произведенная Эдди Нобле. Также хотелось бы отметить Оливье Нора, Мартину Диб, Элоди Деглер, Жан-Франсуа Пажа, Жан-Пьера Пуше, Эльзу Грибински, Мо Шмит и Ксавье Колле.

Кроме того, хочу сказать спасибо команде Офиса Китано: её президенту Масаюки Мори — за оказанное мне доверие, Джуну Огаве — за его полезные советы, а также Макото Какураи и Айе Накахаши. Именно благодаря им, я имел возможность закончить работу над этой книгой. Также хотел выразить признательность Сёдзо Итияма, Синдзи Комия, Токио Иосида, Кадзухито Кабаси, Наоюки Усуи, весёлому Гундану и Тсуёси Нисимура, Хироюки Фудзиока. Хочу поблагодарить Чиико Саито и всю её семью за тёплый приём и незабываемые дни, проведённые мною в Асакусе. Огромное спасибо моему другу Руфину Зомахуну, без которого мы бы никогда не осуществили эту затею.

Все откровения так бы и остались запечатанными за семью печатями, если бы не помощь Ванессы ван Зуйлен, Софии де Тайла, Коринн Куентин (французское бюро авторских прав в Японии), Юрико Матсумото, Ива Симона, моего брата Франсиса Теммана, Катрин Бернар, моей дорогой Сивей и моей смелой маме Арлетт.

Ещё бы хотел поблагодарить Марка Краветса, Андре Бранкура, Филиппа Грангеро, Рено Жирара, Николаса Финне, Николаса Руссо, Аньес Буржуа, Этьенна Буржуа, Жильбера Эруара, Америк и Марико Эруар, Джека Ланга, Моник Ланг и Валери Ланг, Йосио Хаттори, Тигеки Хидзино, Валерии Лемерсье, Джефа Тейлору, Альбера Абу и Маико Фудживара, Патрика Дюваля, Сержа Эдонго, Музей современного искусства Fondation Cartier, Эрве Шанде, Изабелль Годефрой и Аделину Пелтье.

Перейти на страницу:

Все книги серии Book&Biography

Диана. Обреченная принцесса
Диана. Обреченная принцесса

В своей книге известный публицист и историк Дмитрий Медведев, автор книг «Черчилль. Частная жизнь» и «Тэтчер. Неизвестная Мэгги», поведает о Диане, принцессе Уэльской, одной из самых красивых и трагичных женщин последних десятилетий.Используя многочисленные источники, большинство из которых никогда не публиковались на русском языке, автор расскажет, какие тайны скрыты в детстве Дианы, как развивался ее роман с принцем Чарльзом и что послужило истинной причиной их развода, какие отношения сложились у принцессы с другими мужчинами и с кем она была готова создать новую семью, какую роль в ее жизни играли пресса и благотворительность. Также читателям предстоит увидеть последний день Дианы, споры о котором не утихают и по сей день.

Дмитрий Львович Медведев

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное