Такеси Ковач

За дверью каюты нас ждали двое верзил-часовых — возможно, те самые, что были в лимузине. Я так и не успел полностью прийти в себя и не смог бы сказать точно. Верзилы взяли меня в клещи, и мы пошли следом за Карнажем по вызывающему клаустрофобию лабиринту коридоров и трапов, вдоль стальных переборок, покрытых блестящим полимером, сквозь который проступали бурые пятна ржавчины. Я рассеянно старался запомнить наш маршрут, но мои мысли были заняты словами Карнажа. Кто предсказывал мои поступки? Кадмин? Маловероятно. Лоскутный человек, несмотря на злобные угрозы, не знал обо мне практически ничего. Единственным реальным кандидатом на авторство подобного пророчества была Рейлина Кавахара. Что также объясняет, почему Карнаж не дрожит в своей синтетической оболочке при мысли о том, что с ним сделает Кавахара за помощь Кадмину. Итак, Кавахара продала меня с потрохами. Банкрофт убеждён; кризис, каким бы он ни был, миновал. И тотчас же в качестве приманки была брошена Ортега. Согласно сценарию, который я впарил Банкрофту, Кадмин выходил мелким предпринимателем, затаившим на меня злобу. Так почему бы ему не расправиться со мной? А при данных обстоятельствах лучше от меня избавиться, чем оставить в живых.

Впрочем, то же самое можно сказать и о Кадмине, так что не всё так очевидно. Быть может, поступила команда придержать Кадмина, но только до тех пор, пока я нужен. Затем, когда Банкрофт купился на мою ложь и надобность во мне отпала, поступила новая команда — натравить Кадмина на меня. Или он убьёт меня, или я убью его — как повернётся удача. А Кавахаре останется только разобраться с тем, кто одержит верх.

Я не сомневался в том, что Кавахара сдержит своё слово относительно освобождения Сары. Якудзы старой закваски в таких вопросах щепетильны до мелочей. Но насчёт моей жизни она никаких обязательств не давала.

Наконец мы поднялись по последнему трапу, чуть более широкому, чем предыдущие, и очутились под стеклянным колпаком в переоборудованном грузовом отсеке. Оглядевшись вокруг, я увидел одну из арен, мимо которых неделю назад мы с Ортегой проезжали в вагончике с электромагнитным приводом. Сейчас синтетическое покрытие снято для смертельного поединка, первые ряды пластиковых кресел заполняли зрители. Сквозь стекло донёсся приглушенный гомон возбуждённых криков, который всегда предшествовал боям, на которые я ходил в молодости.

— Ага, публика уже ждёт. — Карнаж остановился у меня за плечом. — Точнее, публика ждёт Райкера. Не сомневаюсь, вы проведёте её так же мастерски, как обманули меня.

— А если мне этого не захочется?

Грубые черты синтетического лица Карнажа скривились в неодобрительной гримасе. Он махнул в сторону зрителей.

— Что ж, полагаю, вы можете попытаться в разгар боя убедить их в обратном. Но, если честно, акустика у нас тут отвратительная, да и вообще… — Карнаж неприятно ухмыльнулся. — Сомневаюсь, что у вас будет для этого время.

— Преждевременные выводы, а?

Карнаж продолжал ухмыляться. Пернилла Грип и синтетическая женщина наблюдали за мной с хищным любопытством кошек, замерших перед клеткой с птицами. Рёв зрителей усиливался.

— Мне пришлось постараться, чтобы организовать всё это, полагаясь лишь на заверения Кадмина. Люди с нетерпением ждут, когда Элиас Райкер заплатит за свои преступления, и я бы очень не хотел обмануть их ожидания. Не говорю о том, что это ударило бы по моей профессиональной чести. Но, впрочем, вы ведь шли на встречу с Кадминым, мистер Ковач, не рассчитывая остаться в живых, не так ли?

Я вспомнил тёмную, пустынную улицу Минна и безжизненное тело Ортеги, распластавшееся на мостовой. Переборов слабость, последствие шокового заряда, я усмехнулся.

— Нет, не рассчитывал.

В коридоре послышались негромкие шаги. Украдкой бросив взгляд в сторону звуков, я увидел Кадмина, одетого так же, как и я. Шаркая мягкими тапочками, он остановился рядом и склонил голову набок, словно увидел меня впервые в жизни.

Он заговорил тихим голосом:

— Как мне объяснить случившуюся смерть?

Должна ли я сказать, что каждый сам вёл расчеты и записал

Количество своих дней

На кровавых полях, скромно преуменьшив его?

Всем захочется знать,

Как выполнялись эти вычисления?

А я скажу, что их провел

В кои-то веки

Тот, кто знает цену

Прожитого дня.

Я мрачно усмехнулся.

— «Если хочешь потерпеть поражение, говори о битве до её начала».

— Но тогда Куэлл была гораздо моложе, — улыбнулся в ответ Кадмин, демонстрируя белоснежные зубы, ослепительно сверкающие на фоне смуглой кожи. — Ей не было ещё и двадцати, если верить предисловию в моём томике «Фурий».

— На Харлане двадцать лет длятся дольше. Полагаю, Куэлл знала, о чём говорила. Ну а сейчас, если не трудно, не пора ли перейти к делу?

Рёв толпы за стеклом нарастал, словно шум накатывающихся на гальку волн.