Такеси Ковач

Я зевнул и оглядел комнату.

— Здесь есть оборонные системы, Раскопка?

— Если вы говорите об оружии, — деликатно ответил конструкт, — боюсь, нет. Стрельба какими-либо снарядами или выбросы неуправляемой энергии так близко от места высокой ксенологической важности непростительны. Однако все помещения закрываются системой кодирования, которую чрезвычайно трудно взломать.

Я снова бросил взгляд на Сильви. Она улыбнулась. Я прочистил горло.

— Ладно. А что насчет наблюдения? Как далеко вниз достают сенсоры?

— Область чувствительности охватывает только раскопку и вспомогательные помещения. Однако с помощью глобальной связи я могу получить доступ к…

— Ага, спасибо. На этом все.

Конструкт замерцал и исчез, комната за ним на миг показалась угрюмой и неподвижной. Сильви подошла к главной двери и заперла ее нажатием. Обвела помещение рукой.

— Ну что, мы здесь в безопасности?

Я пожал плечами, вспоминая угрозу Танаседы. «Глобальный приказ на поимку».

— Безопасней мест на ум все равно не идет. Лично я сегодня же отправился бы в Миллспорт, но именно поэтому…

Я осекся. Она с любопытством посмотрела на меня.

— Что именно — поэтому?

Именно поэтому мы следуем твоей идее, а не моей. Потому что все, что могу придумать я, легко может придумать и он.

— Именно этого от нас и будут ожидать, — исправился я. — Если повезет, они проскочат мимо нас и отправятся на юг на самом быстром транспорте, который найдут.

Она взяла стул напротив меня и оседлала.

— Да. А мы что будем делать в это время?

— Это предложение?

Я сказал раньше, чем сам понял. Ее глаза распахнулись.

— Ты…

— Прости. Прости, это. Это шутка.

За такую ложь меня бы выкинули из посланников под презрительный смех. Я так и видел, как Вирджиния Видаура пораженно качает головой. Я бы не убедил монаха с Лойко жертвенно ширнуться для вечерни смирения. И точно не убедил Сильви Осиму.

— Слушай, Микки, — сказала она медленно. — Я знаю, что должна тебе за ту ночь с Бородатыми. И ты мне нравишься. Очень. Но…

— Эй, серьезно. Это шутка, ладно? Плохая шутка.

— Я не говорю, что не думала об этом. Кажется, пару ночей назад мне это даже приснилось, — она улыбнулась, и в моем животе что-то приключилось. — Представляешь?

Я изобразил пожатие плечами.

— Бывает.

— Просто… — она покачала головой. — Я тебя не знаю, Микки. Я знаю тебя не лучше, чем шесть недель назад, и это как-то напрягает.

— Ну да, я поменял оболочки. После такого…

— Нет. Дело не в этом. Ты закрытый, Микки. Самый закрытый из всех, кого я встречала, а можешь мне поверить, в нашем деле попадаются тяжелые случаи. Ты зашел в тот бар, «Токийский ворон», с одним только своим ножом и поубивал всех, не моргнув и глазом. И все время у тебя была такая улыбочка, — она коснулась своих волос — как мне показалось, неловко. — Когда я хочу, я все помню в деталях. Я видела твое лицо, и сейчас вижу его так же четко. Ты улыбался, Микки.

Я промолчал.

— Я не хочу ложиться в постель с таким человеком. Ну, — она слабо улыбнулась, — это я вру. Какая-то часть меня хочет, какая-то часть очень хочет. Но этой части я научилась не доверять.

— Наверняка очень мудрое решение.

— Ага. Наверняка, — она стряхнула волосы с лица и попыталась улыбнуться тверже. Ее взгляд снова столкнулся с моим. — Ты ходил в цитадель и собрал их стеки памяти. Зачем, Микки?

Я улыбнулся в ответ. Встал со стула.

— Знаешь, Сильви, какая-то часть меня очень хочет тебе рассказать. Но…

— Поняла, поняла…

— …этой части я научился не доверять.

— Остряк.

— Стараюсь. Слушай, я проверю кое-что на улице, пока не стемнело. Скоро вернусь. Если думаешь, что по-прежнему должна мне за историю с Бородатыми, сделай одолжение, пока меня не будет. Постарайся забыть, что я показался таким извращенцем. Буду очень благодарен.

Она отвернулась, глядя на инфополе. Ответила очень тихо.

— Конечно. Без проблем.

Нет, проблема есть. Я закусил язык и направился к двери. Проблема просто охрененная. И я до сих пор понятия не имею, как ее разрулить.

На второй звонок отвечают почти сразу. Бесцеремонный мужской голос, которому не хочется ни с кем общаться.

— Да?

— Ярослав?

— Да. — нетерпеливо. — Кто это?

— Голубой жучок.

От слов открывается тишина, словно рана от ножа. Нет даже шума помех. По сравнению со связью во время разговора с Лазло линия кристально чистая. Я слышу шок на другом конце линии.