Тахиона

Наконец предположения по поводу табличек иссякли; Тронхэйм упомянул было о стене за домом колдуна, однако это сообщение прошло мимо общего внимания, не задев его. Ну, стена и стена, ничего особенного. Решили, что во второй половине дня Ланской и Скрибнер более тщательно осмотрят песчаные поляны, а Тронхэйм отправится на острова - возможно, кто-то из местных жителей разговорится, и Тронхэйму или Сергиенко удастся нащупать какую-то нить. Двухцветность изображения на табличках упорно напоминала всем о случае с Анен Симой - ведь он тоже какое-то время видел мир в черно-белых красках. Видимо, розовокожие знали это состояние, и похоже на то, что оно их не радовало, - иначе зачем такое количество амулетов? И сургоры знают о подобном явлении, - поэтому не удивились случившемуся с Анен Симой.

Поблизости раздался громкий треск, хлопанье - и Скрибнер, конечно же, выхватил разрядник первым, - а Ланской, как всегда, отстал от него на долю секунды. Но тревога оказалась ложной - это взлетела крупная птица. Шли вглубь джунглей с полчаса, а потом деревья и лианы образовали такую плотную стену, что дорогу нужно было бы прорубать в ней, и Скрибнер сказал:

- Не пойдем дальше. В другой раз. Давай возвращаться.

Прежним путем они вернулись на поляну. Перед тем как ступить на песок, по которому уже бодро маршировал автомат, Скрибнер внимательно осмотрел открытое пространство, и Ланской не удержался, спросил:

- Думаешь, пока нас не было, местные террористы бомбу подложили?

- Не тарахти, - оборвал его Скрибнер. - Смотри.

- На что смотреть?

- На поляну, - отрезал Скрибнер. - Сургоры не напрасно, наверное, с материка удрали. Что-нибудь да есть в этих поляночках... Вон, видишь? - он показал на два небольших бугорка неподалеку от "летучки". - Были эти шишки, когда мы уходили? Или их не было?

Ланской пожал плечами.

- Может, были, а может, нет. Я не заметил.

- Не было их, - сообщил Скрибнер. - А откуда взялись?

- Ну, знаешь, - возмутился Ланской. - Если прыщ на песке способен вызвать у тебя приступ тихой паники, что же с тобой будет, случись что-нибудь посерьезнее?

- А ничего со мной не будет, - безразлично произнес Скрибнер, не обращая внимания на язвительный тон врача. - А шишечки эти мне не нравятся. Ну, ладно...

Автомат стоял навытяжку возле "летучки", в метре от бугорков, и Скрибнер решил, что если бы бугорки представляли хоть какую-то опасность, автомат не проявил бы такого безучастия, - и вышел на поляну. Скрибнер уже открывал дверцу "летучки", когда Ланской решил все-таки посмотреть поближе на "прыщи", вызвавшие опасения разведчика, и, подойдя к ним, поднял ногу, намереваясь топнуть по бугорку. Скрибнер метнулся к врачу и толкнул что было сил, отбросив Ланского в сторону метра на три, - но при этом не удержал равновесия и сам наступил на выпуклость в песке. И...

Ланской не понял, что произошло. Он только увидел, как Скрибнер замер, обхватив руками голову и с ужасом глядя вниз, - и, не размышляя, схватил товарища и одним махом втащил его в "летучку". Автомат едва успел проскочить внутрь, как Ланской уже поднял машину над поляной. Скрибнер был без сознания, и врач, крикнув автомату, чтобы тот связался с командиром, подключил к Скрибнеру систему экстренного жизнеобеспечения. Паралич... полный паралич, остановилось дыхание, сердце... автомат на полной скорости вел "летучку" к лагерю, а врач, обливаясь потом, пытался вернуть друга к жизни. Скрибнер лежал с закрытыми глазами, и выражение ужаса застыло на его лице.

Медицинский отсек "Эксора" был оборудован с учетом самых невероятных случаев, однако далеко не сразу Ланскому удалось найти причину внезапного паралича, поразившего Скрибнера. Только утром следующего дня Эмиль Юлианович, вызвав Винклера, доложил, что обнаружил в кровеносной системе больного неизвестные микроорганизмы, неведомо как туда попавшие. В данный момент занимается анализом этих тварей. Винклер, глядя на бледное до синевы лицо врача, предложил Ланскому немного отдохнуть, - на некоторое время его вполне мог заменить Сергиенко. Но Ланской только покачал головой и выключил экран. Винклер понимал, что настаивать на замене - даже на самое короткое время - было бы сейчас жестоко: Ланской не мог простить себе собственной неосторожности, из-за которой теперь Скрибнер находился на грани жизни и смерти. И ясно, что врач не уйдет из отсека, не станет отдыхать, пока Скрибнер в опасности.

Несчастье выбило исследователей из колеи, но продолжать работу все же было необходимо. Разумеется, Винклер категорически запретил даже и думать о полетах на материк, но Тронхэйма отправил на атолл Ла-Тис - последний к югу в цепи островов. Там, по сведениям, полученным Сергиенко, жил самый старый из сургоров, Ду-лализе, знающий все предания племени. И после завтрака социолог отбыл на Ла-Тис.

III