Такие, как есть

— Джанни? — усмехнулся Фрэнк, — Когда-то у нас был роман. Давным-давно, когда она только закончила институт. Но с тех пор мы с ней большие друзья.

— Попятно, — К своему изумлению, Анна ощутила укол ревности. — Фрэнк, прости за вчерашний вечер. Мне нужно было навестить мать. Она в последнее время не очень хорошо себя чувствует. Я задержалась и решила переночевать.

—Хорошо. Просто я скучал без тебя, — улыбнулся он и взял ее за руку. Анна поймала себя на том, что сравнивает его прикосновение с ощущением руки Майкла. — Может, встре-тимся завтра вечером? Шейла ведет детей в театр, и я смогу остаться надолго.

— Возможно… — ответила Анна и, почувствовав угрызение совести, добавила: — Конечно. Почему бы и нет?

Карен поставила чашку кофе на стол и благодарно улыбнулась Стюарту Милну. Он был молод и энергичен, поэтому, возглавив профсоюз, вполне оправдывал доверие избирателей. Именно теперь нужны были люди, готовые сразиться с бюрократическим аппаратом и несправедливым законодательством. Карен удобно расположилась в кресле и взяла свою чашку.

— Итак, насколько мне известно, дети готовы подтвердить ваши объяснения по поводу того, что Баррет оступился и упал сам. Однако… — замялся Стюарт.

— Я ждала, что вы скажете «однако»!

— Однако проблема в том, что вы прикасались к нему руками… — Он пожал плечами, — Карен, вы понимаете важность этой детали в не меньшей степени, чем я.

— И что же говорит полиции?

— По-моему, они не собираются возбуждать уголовного преследования. Но намерены предъявить вам официальное предупреждение. Я понимаю, что это довольно глупо, но таков закон.

— Я знаю. —Карен кивнула. — Спасибо, Стюарт. Вы действовали великолепно.

Он радостно улыбнулся, признательный за то, что его усилия оценили.

— Что мне предстоит теперь? — спросила Карен.

— Они сделают официальное предупреждение, и вы можете приступить к работе с понедельника,

— А что с другими проблемами?

— Школьная администрация не имеет права подвергать вас преследованию, даже располагая неопровержимыми доказательствами того, что у вас нетрадиционная сексуальная ориентация. — Стюарт перехватил ее взгляд, — Простите, но я вынужден оперировать привычными терминами.

За все время их общения он ни разу не задавал Карен прямого вопроса. Она твердо стояла на том, что ее личная жизнь не имеет отношения к попечительскому совету. Более того, призналась в том, что она лесбиянка, и вообще отказалась обсуждать эту тему. И все же Карен чувствовала, что Стюарт с любопытством изучает ее.

— Дело в том, что глава попечительского совета…

— Возможно, — улыбнулся Стюарт, — Но дело в том, что она закусила удила и намерена всерьез заняться этим делом. Я слышал, что ее беспокоят звонки членов совета, а также кое-кого из департамента образования.

— Видимо, она не может послать их к черту?

— Увы, это не в ее духе, — Стюарт начал собирать свои бумаги, — Карен, и все же вам не о чем беспокоиться.

— Правда? — нервно рассмеялась она.

— Да! Вас ни в чем не обвиняют. Довольно зыбкое свидетельство против вас растаяло как дым. Я поговорю завтра с Кином и главой совета и постараюсь убедить их, что они напрасно тратят время и силы.

Стюарт отхлебнул кофе и поднялся.

— Вы знаете, как меня найти. Через пару дней вы получите письмо от главы совета. Не волнуйтесь,

— А что будет с Барретом?

Стюарт пожал плечами. Он догадывался, какого ответа ждет Карен, но не мог дать его. С точки зрения Стюарта, это было одно из проявлений несовершенства современного законодательства.

— Я предчувствую какую-то гадость, — сказала Карен дрожащим голосом.

— Пока, — Стюарт ободряюще пожал на прощание ее руку. Она молча кивнула ему.

Карен подписала письмо, еще раз бегло просмотрела его, положила в конверт и напечатала адрес директора.

Впервые за последнее время она была в ладу с собой, и это давало ей удовлетворение.

Положив письмо на каминную полку, она подошла к окну. Подав прошение об отставке, Карен не представляла, чем теперь ей заняться. Она умела только преподавать. И хотя в школе платили немного, а среди учеников попадались тупицы и бандиты, коллеги же подчас были людьми недалекими и завистливыми, Карен только в педагогике видела свое призвание.

А теперь придется распроститься со школой навсегда.

Карен вздохнула. Чтобы пережить этот поворот судьбы необходимо чем-то занять себя. Она набрала рабочий номер телефона Мэнди.

— Привет, Мэнд… Я получила твое сообщение. Приду с удовольствием.

Войдя в дом, Анна подняла с пола конверт — маленький и аккуратный: в такие вкладывают поздравительные визитные карточки. На нем было написано только ее имя, без фамилии.

Она прошла в спальню, села на кровать и сбросила туфли.

— Что за день сегодня…

Догадавшись, от кого это послание, Анна быстро вскрыла конверт ногтем большого пальца и достала карточку.

На ней была изображена орхидея, чудный экзотический цветок, полностью раскрывшийся, как интимная часть женского тела. Анна невольно улыбнулась.

«Дорогая Анна. Спасибо за чудесный вечер и еще более чудесное утро. Могу ли я снова увидеть тебя? В пятницу, может быть? С любовью, Майкл».