Такие люди были раньше

— Точно не знаю, — задумалась Фейга, — но как-то неправильно. Не нравится мне это.

— Откуда ты знаешь?! — спросила подруга с подозрением.

— Да не знаю я! — смутилась Фейга. — Но они мне не нравятся. Странный народ! Можно ведь, кажется, играть на сцене что угодно, а в другое время жить как все…

Но подруга не поняла, что так беспокоит Фейгу, и, пожав плечами, отправилась по своим делам.

4

Приехав в большой город, труппа остановилась в меблированных комнатах. Целый день актеры и актрисы шумели, свободно ходя друг к другу в гости. Фейге даже предоставили отдельную комнатку, но вечером к ней подселили хористку, которой больше негде было ночевать. К хористке тут же явился молодой актер, долговязый, тощий и длинноносый. Так и шныряя глазами, он заявил Фейге, что он величайший комик, и спросил, какие роли ее привлекают.

— Трагические, — ответила Фейга, с опаской глядя на комика.

— Да, трагические роли очень хорошо оплачиваются, но их еще заслужить надо, — с иронией сказал комик, подмигивая хористке.

— Что значит «заслужить»? — спросила Фейга и сама же ответила: — Если я буду хорошо играть, покажу талант…

— Талант, талант, — засмеялся комик. — Вы правда считаете, что талант — это главное? Естественно, он не помешает, это не недостаток. Но для актрисы куда важнее другие достоинства…

Комик еще долго что-то рассказывал, но Фейга понимала лишь одно: стать актрисой будет непросто… Она устала с дороги, и ей хотелось остаться одной. Ладно бы хоть комик ушел, но он, похоже, и не собирался, а все разглагольствовал и шутил с хористкой. Фейга попросила его уйти, потому что очень хотела раздеться и лечь спать.

— Я что, вам не даю? — удивился он, но, увидев ее строгий взгляд, встал и сказал: — Что ж, спокойной ночи, приятных сновидений. А если хотите стать трагической актрисой, не будьте такой скромницей, а то даже смешно.

Ухмыльнулся и вышел, на прощанье послав хористке воздушный поцелуй.

5

Сперва Фейге давали маленькие, незначительные роли, но она старалась как могла. Ей очень хотелось стать настоящей актрисой. Антрепренер, пожилой человек, назначил ей крошечное жалованье. Она занимала тесную комнатушку подальше от остальных актеров и старалась не обращаться к ним за помощью.

Однажды, отсчитывая жалованье, антрепренер слегка ущипнул ее за щеку. Фейга возмутилась, и он сказал:

— Ты бы у меня быстро знаменитой стала, если бы не стеснялась.

— На сцене я не стесняюсь, — возразила Фейга.

— Да, на сцене ты хороша, — согласился антрепренер, — но за кулисами, да и вообще неправильно ты себя ведешь. Слишком скромная, для актрисы это не годится. Тебя же никто не замечает, все актеры над тобой смеются, да и мне такая девушка в труппе ни к чему. Не знаю, что ты себе думаешь, но актриса везде должна показывать темперамент…

И, не договорив, перешел от теории к практике: встал и крепко прижал Фейгу к себе.

Она стала вырываться что было сил.

Он отпустил ее, сказал в сторону: «Эх, не выйдет из нее толку!» и выдал Фейге ее копейки.

Она чувствовала себя оскорбленной и униженной и, отойдя на несколько шагов от театра, не выдержала и расплакалась.

Обернувшись, она заметила, что за ней идет какой-то человек. Фейге стало стыдно, она смахнула слезы и пошла быстрей.

Мужчина тоже ускорил шаг.

— Фройляйн Фенни! — Он назвал Фейгу ее сценическим псевдонимом.

Это был критик из еврейской газеты, иногда он писал небольшие заметки об их театре. Фейга боготворила критика и не могла дождаться, когда же наконец он упомянет ее в очередной статье.

Обернувшись, она наткнулась на его пристальный взгляд.

— Вы плакали? — участливо спросил критик.

Вместо ответа Фейга вновь разрыдалась, тронутая его дружеским тоном.

— Господи, что с вами, фройляйн Фенни? Не надо так, посреди улицы. Ах, как я вас понимаю! Неудовлетворенные амбиции… Конечно, вас не ценят по достоинству. Но прошу вас, не плачьте. Давайте-ка дрожки возьмем, я вас отвезу… Эй, извозчик!

Он галантно подсадил ее в дрожки. Извозчик спросил, куда ехать.

— Куда? — повернулся критик к Фейге.

Она не смогла ответить, и он назвал свой адрес.

Дрожки покатили по булыжной мостовой. За все долгое время, проведенное в этом городе, Фейга впервые почувствовала, что рядом с ней близкий человек, который понимает ее и думает только об искусстве. Доверчиво прижавшись к нему, она пила его взгляд, как бодрящее вино.

— Вас кто-то обидел? — снова спросил критик.

— Они мне проходу не дают, оскорбляют на каждом шагу. Считают, что я слишком скромная… Моя молодость, моя чистота…

— Невежи, циники! — воскликнул критик. — Ничего, я их проучу! Покажу им, где раки зимуют! Такую статью напишу…

Он утешал Фейгу и гладил ее по мокрым щекам.

— Не волнуйтесь, фройляйн Фенни, я защищу вас. А что касается ролей, добьюсь, чтобы вам дали главную. Слышите, главную! — И, совсем разойдясь, крикнул: — Я сделаю из вас настоящую актрису!

6

Дома у критика было тихо и уютно. Фейга сразу почувствовала себя гораздо лучше. Он самый хороший человек из всех, кого она до сих пор встречала. Теперь она не сомневалась, что станет актрисой.

— Прилягте, отдохните немного. — Он указал Фейге на диван.