Такие нeformatныe взрослые

«Какой потрясающий человек, – думала я о Ковалеве, – талантливый физик, академик, не сломался, попав в сложнейшую жизненную ситуацию. Выжил, выстоял, да еще написал книгу, которая, несомненно, окажется бестселлером. И такой человек доверился мне!»

Я очень-очень хотела помочь Ковалеву.

«Талантливый человек талантлив во всем!» – припомнила я чье-то изречение. Вдруг издание этой книги изменит жизнь талантливого физика, бывшего академика?

Но меня ждало разочарование…

Буквально с первых страниц книги я поняла, что она не содержит абсолютно ничего нового. Истории о жизни Высоцкого, которые я уже читала в журналах и других книгах, были рассказаны не наилучшим образом. Компиляция отрывков из известных мне источников, да и то не самая удачная! Комментарии автора и его размышления по поводу творчества Владимира Высоцкого тоже были неинтересны. Я с недоумением перелистала рукопись. Ну и ну! Я не знала, что и думать. Да, литературным талантом Ковалев явно не обладал, но ведь он не мог не понимать, что его произведение не представляет никакого интереса для читателя! И моя роль – психолога, который хочет облегчить незаслуженно суровую долю ученого, – тоже становилась мне не понятной.

Ковалев, как я понимала, хотел прийти к своим детям признанным писателем, а не уничтоженным ученым, больным или не совсем нормальным человеком. Теперь этот план не годился.

Через неделю Ковалев заехал ко мне за рукописью. Я знала, что он договорился показать ее в одном издательстве. Мне было понятно, что никакое издательство не возьмется за публикацию этой книги. Я не знала, что мне сказать Ковалеву…

Он вошел ко мне в кабинет, улыбнулся, поздоровался и сразу спросил:

– Ну, как?

– Довольно интересно, – сдержанно ответила я.

– Вам понравилось? – с ноткой уверенности в голосе вежливо осведомился бывший академик.

Я внимательно всматривалась в его благородный профиль.

– Да, спасибо, – сказала я, – очень интересно.

– Еду сейчас в издательство, – важно произнес Ковалев, – пожелайте мне удачи.

– Удачи! – сказала я.

Еще через неделю Ковалев приехал на консультацию без предварительной записи.

Его лицо пылало гневом.

– Представьте, – произнес он, выражая сдержанное негодование, – ОНИ мне отказали. Печатают всякую ерунду, а по-настоящему талантливую вещь печатать не желают. Без связей и денег в наше время ничего не сделаешь! Его глаза медленно наполнились слезами. – Ну, ничего, – горестно вздохнул он, – я им еще покажу! ОНИ узнают, что такое настоящий талант. Ведь вы мне верите?! Вам ведь моя книга понравилась!

– Да, мне понравилась, – спокойно сказала я, продолжая пристально наблюдать за выражением лица моего клиента, – вы просто молодец!

– Знаете что, – вдохновенно произнес мой академик, – у меня есть еще рукопись. Я переписал Мопассана. Понимаете, я выбросил из его романа весь секс, и получилось вполне приличное произведение. Хотите почитать?

Я улыбнулась, продолжая наблюдать за бывшим физиком, или кем он там был раньше.

– А на очереди у меня Карл Маркс, – заговорщицки подмигнул мне Ковалев, – я его сейчас редактирую. Когда закончу, могу принести вам, почитать.

– Кто ваш лечащий врач? – невозмутимо спросила я своего клиента.

Ковалев прервал себя на полуслове и уставился на меня. Потом вскочил со стула и вышел из моего кабинета.

Я попыталась навести справки об академике, физике Эдуарде Васильевиче Ковалеве.

Никаких сведений найти не удалось. Возможно, мой клиент назвался вымышленным именем, а возможно, моего академика не существовало и вовсе.

Василиса Премудрая

Молодая женщина, врач по образованию, пришла записаться ко мне на консультацию. Она приехала в Москву на повышение квалификации и заодно решила зайти к психологу.

– У меня масса проблем, – с усилием произнесла женщина, – во-первых, как вы видите, я ужасно некрасивая! И страшно это переживаю. А во-вторых, у меня сложные отношения с матерью. Может быть, вы поможете мне в них разобраться? А еще лучше – наладить мои дела?

– А в чем, собственно, состоят ваши сложные отношения с матерью? – спросила я, решив начать беседу со второй проблемы.

– Она меня не любит! – ответила женщина и вдруг заплакала.

Татьяна смотрела на свою новорожденную дочь с неподдельным огорчением. Девочка была похожа вовсе не на нее, яркую красивую брюнетку, а на мужа.

Нет, муж вовсе не был уродом. Как мужчина он был даже довольно привлекательным: высокий, крепкий, сильный. Но при этом он был практически бесцветным блондином, с белыми бровями и ресницами, а главное – с большими оттопыренными ушами. Татьяна не раз смеялась и дразнила его «лопоухим», любя, разумеется.

Но теперь, глядя на дочь, она ужасно сокрушалась. Новорожденная была копией мужа и обещала стать совсем некрасивой. Особенно удручали молодую маму уши девочки. Уже сейчас было видно, что уши большие и сильно оттопыренные, как у отца.