Соседка жалуется на свою дочь: «Антонина такая неумеха, такая медлительная! Пока чашки вымоет, мое терпение сто раз лопнет. Прогоню с кухни, наговорю сгоряча, что она лентяйка, мать не жалеет, что такую безрукую никто замуж не возьмет, а она стоит, молчит, потом прощения попросит, но назавтра то же самое». Причина этих повседневных конфликтов в том, что мать – подвижная, быстрая женщина, у которой все горит в руках, а дочь унаследовала папины индивидуально-психологические особенности и растет спокойной, обстоятельной, неторопливой, уравновешенной. Мать не видит, что положительные качества мужа, воспринимаемые ею как надежность, ответственность, степенность, бесконфликтность, проявляются и в поведении ее дочери. Где это видано, чтобы будущая женщина росла такой неповоротливой? Как она будет все успевать? И невдомек этой матери, что за медлительностью дочери кроется выносливость, неутомимость, старательность.
Существуют другие, не похожие на материнский и в то же время не менее эффективные способы деятельности. Энергично бросающаяся за полдня переделать все домашние дела мать к вечеру падает с ног, жалуется на бессонницу и на следующий день, выбившись из сил, ничего не хочет, никуда не идет, предпочитая спасительный телевизор. А ее якобы ленивая дочка, экономнее распределяющая свою энергию, спокойно и последовательно, без авралов и спадов делает не меньший объем работы и сегодня, и завтра.
Другой пример. Тринадцатилетний подросток с достаточно неуравновешенной нервной системой, плохо развитым торможением, нетерпеливый, возбудимый, постоянно конфликтует со своим отцом, человеком скорее флегматичного склада. С папиной точки зрения, сын постоянно торопится куда-то, мельтешит, суетится, не имеет никакого такта и терпения, непостоянен в своих увлечениях. Сыну же представляется, что папу ничем не расшевелишь, каждый вопрос надо задать три раза, пока он ответит, попросить о чем-то и вовсе невозможно, так долго приходится ждать выполнения этой просьбы.
При определении темперамента не следует упускать из виду и такое обстоятельство. Свойства нервной системы, особенно в детском возрасте, находятся в зависимости от воздействий среды, окружения ребенка, атмосферы семьи. Когда по натуре подвижные дети живут однообразно, лишены положительных эмоций, они могут в конце концов вырасти не жизнерадостными сангвиниками, а неуверенными в себе, боязливыми, нерешительными людьми, больше напоминающими меланхоликов. Справедливо и противоположное утверждение.
Зависят ли индивидуально-типологические особенности от установок самого подрастающего человека, его собственного отношения к свойствам и качествам, определяющим темперамент? Несомненно. Уже дошкольники явно предпочитают активных пассивным, общительных замкнутым, подвижных заторможенным, смелых робким вне зависимости от того, какими чертами наделены сами. В подростковом возрасте эти предпочтения становятся все более категоричными. Те, кто им не соответствует, попадают в аутсайдеры и в полной мере познают плюсы и минусы одиночества. Справедливости ради отметим, что множество творческих способностей для развития как раз уединения, автономии и требуют.
На проявление, закрепление определенных черт темперамента накладывают свой отпечаток и гендерные стереотипы. Так, общепринято, что девушкам простительнее быть пугливыми, тревожными, непоследовательными, излишне впечатлительными. А юношам стереотипы разрешают больше напора, агрессии, вспыльчивости, импульсивности. Вспомните, как с самого нежного возраста вы слышали от взрослых: «Мальчики не плачут, они добиваются своего», «Девочки должны быть уступчивыми и терпеливыми». Именно так стереотипы западали нам в душу, становились не всегда осознаваемыми убеждениями, влияли и влияют до сих пор на наши реакции и поступки.
А ведь еще есть стереотипы, бытующие именно в вашей семье. Кому в свое время не говорили: «Все мужчины в нашей семье поступают так-то» или «Все женщины нашего рода умеют то-то». И попробуй тут не соответствовать. Я, например, была убеждена, что действительно у нас не было родственников, которые не были бы отличниками. Хочешь, не хочешь – пришлось стать перфекционисткой и получать отличные оценки даже на тех уроках, которые категорически не нравились. В том числе и по такому ненавистному предмету, как сольфеджио в музыкальной школе. От этого истощаемость не очень сильной нервной системы росла, полноценно восстанавливаться не получалось, но выбора просто не было.