Такие условия

– Выжимаешь сцепление, включаешь первую передачу, вот на эту лапку дави кочергой своей, понял, нет?

Малец кивнул чем-то, тем, куда были вставлены видеокамеры. Голову это еще не напоминало, но надо же было чем-то кивать.

– Потом медленно отпускаешь вот этот рычаг, и одновременно крутишь вот эту ручку, но по чуть-чуть. Не переборщи с ручкой, улетишь.

– Эта ручка что делает? – пропищал малец голосом, в котором еще можно было уловить механические нотки.

– Эм, обороты двигателя увеличивает.

– Это понятно, но как она это делает?

– Да погоди ты, любознательный какой. Вопросы мироздания пусть отец объясняет. Давай едь, не болтай ногами.

Со второго раза дело пошло. Малец плавно отпустил сцепление, чуть прибавил газу и, к собственному восторгу, поехал.

– Тормози, тормози! – только сейчас сильный задним умом дед вспомнил о непроработанном маршруте для безопасного обучения. Хорошо хоть про переключение на повышенные передачи рассказать ничего не успел, так что скорость при всем желании была невелика. Впрочем, и про тормоза дед не упомянул, так что крики с призывом к торможению безрезультатно тонули в древней тайге.

Хотя нет, небезрезультатно. Рев мотоциклетного двигателя, работающего на максимальных оборотах, лай собаки и крики деда вызвали нешуточный ажиотаж. На улицу высыпали все, включая бабку Егоршу. Развлечений-то в деревни особо не было. Все стали в меру сил бегать, кричать, пытаясь на ходу сдернуть насмерть вцепившегося в древний агрегат Мальца. Никто за его сохранность особо не переживал, а вот в столкновении – старый дом против старого Урала с коляской, мнения о степени разрушений разделились.

Последний выполз Медведь в ставшей уже традиционной шапочке из фольги. Крики драматично отвлекли его. Еще не поняв причину шума, он обернулся именно на вопящих людей, треск мотоцикла беспокойства у него не вызывал.

Уворачиваясь от раскинувших манипуляторы Офелии и Гамлета Малец мотоциклетным тараном врезался в расслабленного Медведя. Мотоцикл, хорошенько наподдав переговорщику, перевернулся, придавив седока, шапочка из фольги забавно покатилась по пыльной проселочной дороге.

– Ты, дед, похоже, никак не уймёшься? – спросил один из братьев, глуша работающий двигатель на перевернувшемся мотоцикле. Только после этого ведущее колесо остановилось. Взявшись за раму коляски, крякнув для приличия, братья поставили мотоцикл на колеса, освободив начинающего мотоциклиста. Опасаясь расправы, малец шустро юркнул под защиту материнских манипуляторов.

– Дык, был бы вертолет, на вертолете бы обучил, смышленый парнишка.

К всеобщему удивлению, медведь никак не комментировал происходящее, и все уже начали беспокоиться, не повредилось ли что-нибудь важное в медведе посредством мотоцикла, пока вдруг не поняли, что на роботов накатило! Зов!

Роботы дружно засобирались и как-то обыденно куда-то пошли. Так люди утром на работу идут.

– Фольгу на медведя наденьте, – очухался первым Кузнец, рванув домой за оружием. Мотоциклетная суматоха с криками не предполагала вооруженного хождения по деревне.

Внезапность, помноженная на расслабленность, принесла свои плоды. Не сразу заметили, что что-то идет не так как обычно. Да и некогда было замечать, все, кто мог, кинулись за оружием. Дед, кузнец, Баклушины. В суматохе никто и не заметил, что Малец, воспользовавшись суматохой, прошмыгнул в сарай при кузне, где издревле валялся ненужный металлический хлам вполне пригодный для кузнечных работ. Никто уже и не помнил, что не всё старье двенадцатого калибра порвалось веселыми розочками во время баллистических экспериментов. До некоторых образцов истории просто руки не дошли.

Экспериментальные патроны с увеличенными до неразумных пределов навесками пороха и пулями со стальными сердечниками хранились хоть и отдельно от ржавеющего хлама, но судя по тому, как уверено Малец двигался в сторону леса, на ходу загоняя мегапатроны в патронник, хранились они крайне беспечно.

Необычность происходящего заключалась в том, что одурманенные зовом роботы на стали зомбировано удаляться от деревни, а остановились недалеко на небольшой поляне и понуро затихли.

– Засада! – прохрипел дед в рацию, нарушая многократно оговоренный ранее режим радиомолчания.

– Вот ща нам и засадят, гы-гы-гы! – не преминули нарушить запрет и братья. Как они умудрялись одновременно говорить в одну рацию, оставалось загадкой.

Собака деда не подвела и в этот раз, еще не зная, что обозначает её лай, но дед, Кузнец и братья вышли к поляне почти одновременно, ориентируясь именно на него. Кое-как обозначились друг для друга, кто где улегся, дабы хотя бы в теории не быть друг у друга на линии огня.

Ветра не было, не шевелились ни роботы, ни деревья, ни трава на поляне. Время остановилось. Казалось, слышно, как тикают древние дедовы часы, да скрипят одурманенные мозги у медведя.

Визитер, кто бы он ни был, выходить не торопился. Собака, обежав несколько раз вокруг, вернулась к деду и спокойно сидела, высунув язык, всем своим видом демонстрируя, что всё, мол, нормально, чего ждете.