Такие условия

Ситуацию накаляло еще и то, что уж больно сильно обстановка отличалась от того, к чему все привыкли. Ну так же все хорошо было, как поведение приблудившихся к деревне роботов изменилось, все всё побросали, собрались, заранее по номерам расселись, у каждого свое место и свои обязанности, подманили, вышел, стрельнули и всё! Ни забот, ни хлопот, только запчасти собирай. А тут сиди и думай, а не подбирается ли к тебе кто со спины. И долго как сидим-то уже, у робота-то, поди, терпение бесконечное, как у змеи. И чего он выжидает, не понять, чего ждет?

Когда раздался выстрел, уже было не понять, сколько времени просидели в нервном ожидании неведомо чего. Сразу ожила рация, не в первый и не в последний раз наплевав на запреты.

– Ктоооо?

– Дед Пихто! – это, понятно, дед глумится, – это из лесу стреляют, а наши с ружьями все здесь.

– Егорша, что ли? – подключились братья, – твою… душу мать! И её, что ли, в лес понесло?

– Малец это! – коротко выдохнул Кузнец, одновременно намечая направление для движения, – Видел его со старым ружьем, впереди всех бежал, как стало ясно, что зов.

– Ктоооо? – завопила рация на полтона выше. Несмотря на неестественность, искаженный рацией голос узнали сразу. Ни у кого не возникло сомнений в том, что это отошла от зова мать Офелия.

– Ну теперь и нам всем кизда, – подвел итог радиообщения дед, – полезная опция – людские разговоры слушать.

Не разбирая дороги, перепуганная мать ринулась в лес, с хрустом сминая кусты, ломая молодые деревья. Коротко переглянувшись, ринулись за ней и все четверо. Поддерживать изначально взятый роботом темп пожилые охотники не могли, но следов от Офелии в лесу оставалось так много, что даже страдающий картографическим кретинизмом Кузнец легко ориентировался в свежей просеке среди поломанных кустов и поваленных молодых деревьев. Воспользовавшись преимуществом молодости, он даже несколько оторвался от начинающих уже запыхаться Баклушиных и Деда.

Медведь и Гамлет в себя так быстро не пришли и в преследовании не участвовали.

– Ты бы не молчала, мать! – выдохнул в рацию на бегу дед, – не держи в себе, говори, что видишь, а то бежим незнамо куда!

– Двести метров до объекта преследования, – от былой истеричности не осталось и следа, – перемещение объекта затруднено переноской груза.

– Какого груза еще, спер, что ль, чего? – даже быстрое перемещение по лесу не могло остановить Деда от желания пообщаться.

– Мальца он на себе тащит, – пришел в себя Гамлет и, предположительно, ружье. Мы с медведем выдвигаемся.

Обсуждать было нечего, дальше все как обычно – бег, переходящий в быстрый шаг для восстановления дыхания, солнце в глаза, пот и древесная труха за шиворот.

Когда наткнулись на обездвиженную без видимых повреждений Офелию, никто и не удивился.

– Шапочку, шапочку же забыла, – на бегу посетовал дед, – фольгу зря, что ль, покупали?

Братья и Кузнец от комментариев отказались. Берегли дыхание. И опять – солнце, пот, труха.

– К чистильщику близко подойти не можем, – ожила через некоторое время рация деформированным голосом Гамлета, – парализует чем-то вроде Зова, не скучайте там.

– А мы-то можем, ща, погоди, только как подойдем! – это запыхавшийся дед.

– Кузнец, ты бы быстро так не бегал, не ровён час… – братья, уже наплевав на радиомолчание, попытались притормозить вырвавшегося вперед новоявленного стайера.

Успокаивало то, что даже у выносливого робота должна была быть конечная цель. Куда-то с маниакальным упорством он идет.

Малец заголосил одновременно с выстрелом, враз отучившим торопыгу Кузнеца бегать впереди паровоза. Тресь! Благо, что чистильщик не успел пристреляться к древнему оружию, так что опалило щеку чуть-чуть у уха, или показалось просто. Чувство самосохранения мгновенно сбило азарт, залегли, поползли, вжимаясь в корни деревьев, не сговариваясь, окружая предположительное место источника стрельбы.

Для возможного выстрела кузнец так и не выполз. Пока приходил в себя после пуль, свистящих над головой, пока осваивал новую методику ползания с неудобной тяжеленной винтовкой – на удачный выстрел традиционно выполз удачливый дед.

Дудум! Звук выстрела дедовой винтовки значительно отличался даже от винтовки Кузнеца и братьев. Дед всегда был экспериментатором, никто так и не узнал, что за секретные ингредиенты он в порох подмешивал. Но рационализаторство не прошло даром, после выстрела все стихло. Даже Малец.

– Мы подходим, – ожила рация голосом Гамлета.

Подкрадываться к затихшему чистильщику уже не имело смысла. Как метеор, к сыну, чуть не сбив всех с ног, промчалась Офелия.

Зов на Мальца по известным причинам не действовал, тем не менее аналитический раздел его компьютера был переполнен впечатлениями, да так, что механический подросток ходил вокруг, покачиваясь, и былой прыти не демонстрировал.