Такие вот дела

И легко себе представить, что Нидхэм волнуется за ту, которую любит, которой делал предложение и которая ему отказала. Сам факт, что американец влюбился настолько, что сделал предложение, говорит о том, что его интересует ее будущее. Конечно, расстроен, беспокоится и хочет что-то предпринять.

Но тогда почему же Нидхэм не пытался связаться с ним раньше? Он находился в Англии довольно долго, но откладывал важное, как он считал, дело до последних дней, а потом передал его частному детективу. О'Дэй догадывался, почему. Нидхэм, полковник американской разведки, по всей вероятности выполнял какую-то секретную работу для дяди Сэма.

О'Дэй вздохнул. Ничего себе задача — вести дело, о котором он ничего не знает, за исключением того, что где-то какая-то женщина может попасть в большую беду. Он пожал плечами, встал, принял душ и стал бриться.

Теперь его мысли переключились на Веннера. С этим определенно надо что-то делать. А может, не надо? А может, поговорить с Ральфом серьезно и резко? Нет, не очень-то удачная идея. Ведь Мерис преподнесла ему сенсационную ложь, и он поверил ей. Потому что Веннер, несмотря на все его недостатки, не был таким уж нечестным. Он мог украсть деньги только в слепой ярости. О'Дэй представил себе, как Веннер входит в контору, взламывает ящик стола, запихивает деньги в карман, затем сжигает письмо Нидхэма в пепельнице. В это можно поверить. Он мог сделать это, рассвирепев от виски и мстительной ярости.

И напечатал записку — это так похоже на него. В пьяном виде он не мог писать, по крайней мере, разборчиво. Сел за стол Трандл, напечатал записку, положил ее в ящик стола и ушел, даже не потрудившись запереть дверь. Такова картина. Судя по всему, Веннера ни в чем не убедишь, и не стоит зря стараться. Что же делать?

О'Дэй подумал, что когда в чем-то сомневаешься, то слово «не стоит» очень удобно для бездеятельных людей. Но у него была слишком деятельная натура, а кроме того, он был крайне раздражен ситуацией, что было совсем не свойственно ему с его сдержанностью. Дело, созданное его руками до прихода Веннера, теперь начинало приобретать дурную славу. Что-то надо делать. Мало толку только сидеть и размышлять.

Он позвонил в гараж, чтобы прислали машину. Когда швейцар сообщил по телефону, что машина прибыла, О'Дэй уложил чемодан, велел отнести его в машину и сказал швейцару:

— Может быть, я вернусь, а может, нет. Если мне будут какие-нибудь сообщения, то запишите их и оставьте для меня.

Он сел в машину и поехал на Лонг-Акр. Забавные инструкции дал он швейцару. Значит, теперь он может куда-то поехать. Правда, он еще не решил, куда, но идея появилась и, кто знает, она могла быть неплохой.

Когда он приехал на работу, мисс Трандл сидела за столом, разглядывая ногти. Ее внешность совсем не соответствовала фамилии.

Мисс Трандл была хорошо сложенной блондинкой среднего роста. Она со вкусом одевалась и носила очки в светлой роговой оправе, которые придавали ее милому лицу забавно серьезный и озабоченный вид. Она работала с О'Дэем со дня основания фирмы и не любила Веннера и его жену. Ее отношение к О'Дэю было немного странным, во всяком случае, она так думала. С одной стороны, мисс Трандл относилась к нему неодобрительно, с другой — считала, что ему вполне можно доверять. Впрочем, и то, и другое как-то непроизвольно прекрасно сочеталось и не мешало работе. Она сказала:

— Доброе утро, мистер О'Дэй. Боюсь, произошла большая неприятность.

Она сообщила это с ослепительной улыбкой, как нечто приятное и не очень значительное.

— Знаю, — ответил О'Дэй. — Я был здесь в субботу ночью. Кто-то взломал ящик моего стола и украл конверт. Вы обеспокоены, не правда ли?

— Нет, если вы тоже сохраняете спокойствие.

О'Дэй повернул стул в ее сторону и сел.

— Нелли, расскажите, пожалуйста, что здесь было в субботу утром.

— К сожалению, я не знала, где вы были и где был мистер Веннер. Приблизительно в половине одиннадцатого вошел джентльмен и назвался полковником Нидхэмом. Он хотел видеть именно вас. Мне он показался очень приятным — высокий, седовласый и сильный. В общем, он производил впечатление человека, достойного доверия, если вы понимаете, что я имею в виду.

О'Дэй усмехнулся.

— Понимаю — человек, с которым женщина чувствовала бы себя, как за каменной стеной.

— Да, если хотите. Определенно, это не ваш тип.

— Прекрасно! Так что же случилось?

— Я сказала ему, что не знаю, где вы, сказала, что вы взяли чемодан, хотя это ничего не значило, и что вы, вероятно, приедете домой в воскресенье. Я не знала, где вас искать и сказала, что увижу вас в понедельник, то есть сегодня.

Он сказал, что это ему не подходит, так как он уезжает из Англии в субботу днем. Тогда я спросила, подойдет ли ему мистер Веннер — может быть, я смогу его найти.

Он ответил «нет», сел, закурил, потом спросил, можно ли написать вам письмо и как скоро я смогу передать его вам. Я отвела его в приемную, дала блокнот. Он сидел там довольно долго, потом попросил конверт и вскоре отдал мне письмо в конверте и еще раз попросил меня передать вам его как можно скорее.