Такое кино (СИ)

Довольно того, что она наняла адвоката и затеяла судебный процесс. Туринский нервничал, Мысленно он прощался со своим детищем - небольшой киностудией, на которой делал фильмы и организовывал фестивали в российских городах, устраивал крупные театрализованные праздники. С московской квартирой все было понятно и так: после развода не видать ее Туринскому как своих ушей: Виктор не собирался воевать с женой и требовать обмена. Однако больше всего душа болела за этот дом. И хотя никак по закону Анжелочка не могла его оттяпать, беспокойство терзало больного режиссера и скверно сказывалось на его самочувствии.

Женя пыталась его успокоить, прошерстила Семейный кодекс, проконсультировалась со Светкиным юристом.

- Она только грозится, давит на тебя! - горячо убеждала режиссера. - Ни квартиру, ни студию целиком она не может забрать!

- Да плевать на все! Пусть забирает, если ей нужно. Вот только этот дом... - бормотал Туринский. - Это наш с тобой дом!

Женя опять говорила о законе, о семейном праве, но сама тоже порой думала: кто их знает, нынешних адвокатов...

- Но зачем она вернула машину? Где логика? - удивлялась Мордвинова, моя тарелки после завтрака и составляя их в шкафчик.

Виктор Алексеевич задумчиво листал рукопись сценария и ответил не сразу:

- Думаю, она ждет, что завтра я приеду на суд.

- Завтра суд? - ахнула Женя.

- Ну да. Анжела прислала эсэмэску.

Мордвинова взволновалась. Можно ли Туринскому с его больным сердцем присутствовать на суде? Пусть он немного окреп в последние недели, но стресс противопоказан ему в любом случае.

- Ладно, хватит прохлаждаться! - стряхнул с себя задумчивость режиссер. - Давай работать!

Они устроились в его кабинете, правили рукопись, дописывали фрагменты, спорили и приходили к общему решению. После немудреного обеда отдыхали каждый у себя, читали. К вечеру, как всегда, пошли прогуляться по лесу.

- Надо бы завести машину за ворота, - сказала Женя.

Туринский отмахнулся:

- Потом!

Он только вынул ключи, торчавшие из замка зажигания.

После ужина они посмотрели в гостиной французский фильм и разошлись по своим комнатам. Женя забралась в ванну с книжкой, а когда вышла, снова услышала шум мотора. Что это такое? Должно быть, Туринский все же надумал поставить машину на участок.

Мордвинова влезла в свою красную пижаму, набросила на плечи платок и вышла из комнаты. Постояла, прислушиваясь, возле спальни Виктора Алексеевича. Там было тихо и темно. Стараясь не шуметь, она спустилась вниз. Не стала включать свет, сразу двинулась к входной двери. Та оказалась не запертой. Выйдя на крыльцо, Женя увидела, что машины нет ни на участке, ни за калиткой. Исчезла! Не хотелось думать худшее, но она тотчас поднялась наверх и толкнулась в комнату Туринского. Его постель была пуста.

Уехал. Уехал... К ней поехал, это ясно. Господи, как я могла предположить, что этот вечный бабник предпочтет меня молоденькой жене? Как я могла в это поверить? Где были мой трезвый ум и многовековая мудрость? Накануне развода он убежал к ней! Едва оправился от болезни, как тотчас и бежал...

Мордвинова поплелась в свою комнату. Она присела на край кровати, подкошенная неожиданной болью. Потом свернулась в клубок, затихла, баюкая ноющую душу. А как же наш фильм? Наш сценарий о трагедии гения? Обман? Все обман... Хотелось подняться, позвонить Ане, поплакать. Слезы стояли где-то в горле, но только жгли, не проливаясь. Неужели снова предательство? Какая я молодец, что не вышла за пределы роли сиделки! Как была бы унижена теперь, когда он решил вернуться к Анжелочке!

А может быть, я сама предаю его, думая о нем плохо? С чего я взяла, что Туринский сбежал? Возможно, он решил поговорить с женой мирно, пока они не встали по разные стороны барьера? Это больше на него похоже. А что, если ему сделалось плохо? Тогда почему не постучал ко мне, не попросил помощи? Нет, это все бред. В конце концов, есть телефон, Почему он не позвонил хотя бы с дороги? Или сейчас, когда я не нахожу себе места?

Нет, уехал тайком, не предупредив меня! Это конец. Надо встать и собрать вещи. Уехать, как только он вернется. А если не вернется? Тогда пойду к соседу, писателю Татищеву, попрошу подбросить до станции...

Куда же я поеду? Там Аня живет с Тимофеем, я все им испорчу... Господи, и деваться-то некуда!? И все-таки надо уезжать. Надо... Завтра соберу чемодан, все свое шмотье и уеду. Все решив, Женя, наконец, забылась в тревожном сне. Ее разбудил телефонный звонок. Ничего не понимая со сна, она нажала кнопку и услышала ставший таким родным за последние недели голос:

- Женька, прости, что разбудил! Завтра приеду к обеду, все расскажу! Не сердись, ладно? - и он отключился, не дожидаясь ответа.

И потом Женя долго не могла заснуть, все думала, думала. Хорошо что позвонил: по крайней мере, я знаю, что с ним все в порядке. Однако зачем уехал и куда не сказал и определенно не собирался говорить. Верно, рядом была она, Анжелочка... Что же делать? Собирать вещи или нет?