Такое запутанное дело. Когда конец близок

– Наверное, все дело в политике. Хардин напрашивался на неприятности. Он занял жесткую позицию неделю или две назад и продолжал гнуть свою линию, вот я и подумал, что, возможно, доктор зашел слишком далеко.

– Хотите сказать, он задумал скрестить клинки с мистером Мастерсом? – вмешался Джонатан Бойс.

– Да. Однако Марстерс не из тех, кто прощает обидчиков. – Мистер Слейд помолчал, затем вгляделся в лицо Бойса, словно вдруг засомневался, а подумав, только укрепился в своих подозрениях. – Но мне не верится, что он обратился бы с этим в Скотленд-Ярд. Там решают дела поважнее. Что привело вас сюда, старший инспектор? И где Хардин?

– Доктор Хардин мертв, – бесстрастно произнес Бойс.

– Как мертв? Не знал, что у него было слабое здоровье.

– Хардина убили. Его тело нашли вчера ночью в пустом доме на окраине холмов.

Слейд стоял неподвижно, тяжело опираясь на трости, и смотрел на Бойса. На его лице отражалась смесь замешательства и недоверия.

– Убит! – наконец выдохнул он. – Убит! Боже мой! Никогда бы не подумал, что Мастерс так далеко зайдет.

– Никто не обвиняет мистера Мастерса в убийстве, – возразил Бойс. – Пока мы никому не предъявляем обвинений.

В глазах Мартина Слейда мелькнула усмешка.

– Разумеется, старший инспектор. Я сказал, не подумав. Прошу меня извинить. Мне просто пришло в голову: если Хардина убили, скорее всего это сделал Мастерс. Но я согласен с вами: нельзя бросать обвинения без доказательств.

– Вы хорошо знали доктора Хардина, мистер Слейд?

– Я был одним из его пациентов. Впрочем, похоже, едва ли он мог помочь мне избавиться от этого. Он взмахнул тростью.

– Я говорил о ваших отношениях вне медицины, – объяснил Бойс.

Слейд покачал головой:

– Как политик он мне не нравился, я не разделял его взглядов. В сущности, нам не о чем было говорить друг с другом, правда, однажды я высказал ему все, что думаю о нем. – В голосе Слейда прозвучала мрачная усмешка. – Мисс Ройман может вам об этом поведать. – Он покосился на девушку. – Да, дорогая? – Маргарет Ройман смутилась, и Слейд выдавил сухой злой смешок. – Не надо ничего скрывать ради меня. В конце концов, полиция все равно узнает, если не от вас, так от той женщины, Колвер. Когда Хардин выставил себя дураком, я ему так и заявил, а она слышала каждое слово. – Он снова повернулся к Бойсу: – Врачам нравится думать, будто они особенные и нам за ними не угнаться, но если на вашу долю выпадает столько боли и страданий, сколько выпало мне, вы знаете себе цену и сразу видите, когда вам пытаются пустить пыль в глаза.

Бойс кивнул. Возможно, с сочувствием и пониманием или лишь в подтверждение, что слышал слова Слейда.

– Простите, что отняли у вас время, мистер Слейд. Надеюсь, вы понимаете – в подобных делах приходится проводить официальное дознание.

– А вы не спешите сказать, кто вы такой, да? Это ничего, старший инспектор. Ну, полагаю, вам интересно знать, когда я в последний раз видел Хардина. Это было два дня назад. Говорю вам сейчас, потому что вы наверняка выясните это сами. Мы изрядно поскандалили. Хардин хотел, чтобы я согласился на новый курс лечения, а я ответил, что меня не обманут его сказки.

– Вы расстались поссорившись?

– Будь это так, я бы не явился сюда снова. Он меня уговорил, как всегда. Проконсультировался с какими-то специалистами и снова убедил меня согласиться. Потому-то я и пришел сегодня на прием.

– Ясно, – кивнул Бойс. – И после той консультации два дня назад вы больше не встречались?

– Нет.

– Спасибо. На этом все, мистер Слейд. Если по ходу расследования у меня возникнет какой-нибудь вопрос и мне понадобится снова с вами связаться, уверен, мисс Ройман сообщит мне ваш адрес.

– Вы без труда можете узнать обо мне все, – отозвался Слейд. – И, как видите, я не убегу далеко, даже если решу, что вы за мной охотитесь.

Он с язвительной гримасой указал на свои палки, затем повернулся и поковылял через холл к двери. Присутствующие следили за его медленной неуклюжей походкой с неловким чувством, какое испытывает здоровый человек при виде чужой немощи. Паркин распахнул перед Слейдом дверь, но благоразумно не стал предлагать иную помощь. Инвалид преодолел две или три ступеньки и, хромая, побрел к воротам.

Инспектор вернулся в холл.

– Думаю, Хардину пришлось с ним нелегко, – заметил он.

– Вы знакомы?

– Не особенно близко. Конечно, я соберу сведения.

Пожилой калека добрался наконец до ворот. Дверь в холл осталась открытой, было видно, как он возится с щеколдой и ковыляет в сторону дороги. Мордекай Тремейн вышел на воздух и сделал несколько шагов. Теперь он один мог видеть Слейда – полоска лавровых кустов вдоль тротуара скрывала старика от Паркина и Бойса, стоявших в холле. Водитель выскочил из автомобиля и открыл заднюю дверцу. Слейд собирался выпустить из рук палки и забраться на сиденье, но вдруг замер. Наверное, внезапная слабость помешала ему вскарабкаться на подножку, или напряжение оказалось слишком велико, и его скрутил приступ боли, но несколько мгновений он стоял неподвижно.