Такое запутанное дело. Когда конец близок

В каждом саквояже лежало все необходимое для расследования. Мерная лента, увеличительное стекло, порошок для снятия отпечатков пальцев, ножницы, пинцет, резиновые перчатки – в общем «походное снаряжение» детектива.

Тремейну впервые довелось увидеть саквояж сыщика вблизи, но отнюдь не потому, что убийство было ему в новинку. Он уже не раз имел дело с подобными преступлениями. Джонатан Бойс однажды заметил, что Мордекай, словно магнит, притягивает к себе убийства, недаром пресса провозгласила его великим мастером разгадывать загадки. Порой при мысли об этом Тремейна бросало в дрожь – он знал, что слухи о его гениальности преувеличены, и все же слава великого детектива подчас оказывалась весьма полезной. Например, она послужила убедительным доводом, когда в беседе с комиссаром полиции Джонатан Бойс спросил этого достопочтенного джентльмена, можно ли Мордекаю Тремейну принять участие в следствии. Обычно комиссар не позволял простым смертным водить компанию со старшими офицерами, занятыми расследованием убийств. Пожилым владельцам табачных лавок, ушедшим на пенсию, как правило, не разрешалось вмешиваться в дела полиции. Какой бы страстный интерес ни питали они к сыскному делу, им надлежало держаться в стороне.

Однако Тремейн завоевал право сидеть здесь, в патрульном автомобиле, который вез одного из вышеупомянутых старших офицеров вместе с сержантом прямо к месту преступления. Сыщика-любителя допустили к расследованию на начальном этапе. Это был успех, и немалый!

Разумеется, об огласке не могло быть и речи. Благословение комиссара не распространялось на заголовки в газетах и торжественный отъезд под звуки фанфар. Ожидалось, что Мордекай Тремейн проявит достойную сдержанность и не позволит себе ничего лишнего – иными словами, не вызовет нареканий со стороны Скотленд-Ярда.

Но тщательная подготовка, проведенная старшим инспектором Бойсом, который на все лады расхваливал Тремейна перед комиссаром, а также ужин на двоих, во время которого Тремейн произвел благоприятное впечатление на главу полиции, принесли свои плоды. Чрезвычайно довольный комиссар с удивлением обнаружил, что детектив-любитель, о котором обычно немногословный Бойс отзывался в самых восторженных выражениях, действительно такой, каким описывают его газетчики: добродушный, разговорчивый пожилой джентльмен. Глава Скотленд-Ярда любезно согласился, чтобы в следующий раз, когда старшему инспектору придется неожиданно пуститься в путь с саквояжем сыщика, Тремейн сопровождал его в роли неофициального наблюдателя. «На подобных условиях, – очевидно, сказал он себе, – от этой затеи вреда не будет».

Вдобавок к сердечной дружеской беседе за рюмкой отменного старого портвейна после ужина комиссар узнал, что в душе Мордекай Тремейн не чужд сентиментальности и питает слабость к «Романтическим историям». Расчувствовавшись, комиссар признался, что и сам почитывает подкупающе бесхитростные душещипательные рассказы в этом журнале, когда удается незаметно забрать оставшуюся без присмотра копию.

С тех пор Тремейну не давал покоя вопрос: что, если согласие комиссара вызвано чувством неловкости? Возможно, на следующий день, проснувшись в холодном свете утра, глава столичной полиции понял, что обнажил душу перед незнакомцем? «Неужели это разрешение – нечто вроде взятки?» – с легким беспокойством спрашивал себя Тремейн.

Может, комиссару полиции Лондона вовсе не хотелось, чтобы о его пристрастии к любовным историям заговорили на всех углах. Вдруг его разрешение – часть тайной сделки, своего рода плата за молчание?

Подобные мысли порой приходили Тремейну в голову, но всякий раз он поспешно гнал их от себя. Взаимная симпатия между двумя родственными душами – любителями «Романтических историй» – стояла выше недостойных подозрений.

Он глянул в окно и отметил, что машина поворачивает с Эджвер-роуд налево в темноту Прейд-стрит. Через несколько мгновений автомобиль остановился перед серой громадой вокзала Паддингтон.

Бойс взглянул на часы:

– Быстро же мы добрались. Идемте, Мордекай. Поезд задержат для нас на несколько минут.

Торопливо шагая по платформе вдоль переполненного поезда с закрытыми дверями, уже готового к отправлению, Тремейн раздувался от важности. Он чувствовал себя великаном среди пигмеев. Карлики-пассажиры бросали любопытные взгляды на короткую процессию, частью которой являлся он, Мордекай Тремейн. Но позднее, когда поезд мчался сквозь ночную тьму, а сам он полудремал в углу купе под грохот колес, иллюзия рассеялась. Недавний герой превратился в простого смертного, терзаемого сомнениями.

Убийство. Можно читать о таком, оживленно обсуждать, смаковать подробности, исследовать, анализировать характеры преступника и жертвы, находить это занятие захватывающим. Но стоит вам столкнуться с реальностью – атмосфера меняется; увлекательная головоломка, заманчивая загадка для ума оборачивается пугающей чернотой, и леденящий ужас парализует ваш разум.