Она привязывает расшитую металлом ленту к висящему проводу. Воздух гудит от звуков битвы, которая разгорается снаружи. Сэнси терпеливо ждут, поблескивая зелеными огоньками во мраке огромного цеха. Ждать осталось недолго.
Микико сходит по лестнице; за ней по лестнице ползет ярко-красная лента. Розовые губы Микико округляются, и она начинает петь. Чистый голос эхом отражается от высоких потолков и гладкого металлического пола.
Умолкнув, люди перестают осматривать стены в поисках брешей и следят за Микико. Ее песня прекрасна, она очаровывает. Слов не разобрать, но интонации ни с чем не спутаешь. Моя королева вплетает ноты между приглушенными звуками взрывов и резкими стонами гнущегося металла.
С потолка обрушивается град искр, летят обломки. Люди жмутся друг к другу, но не паникуют. Внезапно рука мостового крана подхватывает падающий кусок металла с зазубренными краями. Цех рушится, но голос Микико звучит все так же чисто и сильно.
Я понимаю, что демоны с резаками проделали брешь во внешнем периметре. Их еще не видно, но слышен шум, который они производят, круша стены моего замка. Брызжет фонтан искр, и на стене появляется раскаленная добела трещина. Еще несколько оглушающих ударов каким-то жутким орудием, и в размягчившемся металле появляется темная брешь. В отверстие пролезает вражеская машина цвета грязного серебра и падает на пол.
Микико продолжает петь свою печальную и вместе с тем светлую песню.
Вражеская машина встает: это тяжеловооруженный робот-гуманоид, покрытый боевыми шрамами. Когда-то, давным-давно, подобная техника стояла на вооружении Армии самообороны Японии, и с тех пор ходячая машина смерти была сильно модифицирована.
Сквозь дыру в стене я вижу поле боя — дульные вспышки, летающие тени. Но робот-гуманоид — высокий, изящный — застыл на месте, словно чего-то ожидая.
Песня Микико закончилась.
Только тогда робот-захватчик приходит в движение — подходит к линии обороны, занятой моими сэнси, оставаясь вне досягаемости. Увидев эту закаленную в боях машину, люди отшатываются. Мои воины, сильные и смертельно опасные, стоят неподвижно. Микико встает на последнюю ступеньку, у самого подножия трона. Заметив робота, она с удивлением следит за ним — и вдруг ее лицо озаряет улыбка.
— Пожалуйста, говори вслух, — выпевает Микико.
Покрытый слоем пыли робот-гуманоид начинает говорить. Слова можно разобрать с трудом, и голос машины — щелкающий, жужжащий — пугает:
— Идентификация. Робот-гуманоид, телохранитель и миротворец. Извещение. В моем отряде двенадцать солдат. Нас атакуют. Мы живые. Вопрос императору Номуре. Можно нам прибыть в Замок Адати? Можно нам присоединиться к токийскому Сопротивлению?
Я в изумлении смотрю на Микико — ее песня уже распространяется!
Люди смотрят на меня с надеждой, не понимая, почему у нас на пороге оказался бывший враг. Но разговаривать с ними некогда — общение отнимает много сил и крайне неэффективно. Вместо этого я поправляю на носу очки и, вытащив из-за трона коробку с инструментами, сбегаю вниз по лестнице. По дороге я на секунду сжимаю руку Микико. Расталкивая людей по дороге к роботу «Арбитру», я насвистываю, с радостью смотрю в будущее. Видите ли, у Замка Адати появились новые друзья и они, несомненно, нуждаются в ремонте.
В течение суток Пробуждение вышло за пределы района Адати и распространилось по всему миру: на всех континентах роботы-гуманоиды принимали и передавали песню Микико. Песня повлияла только на домашних роботов, ТИМов и им подобных, то есть на крохотную часть армии Архоса, но она положила начало эпохе свободнорожденных роботов.
Глава 28
«Повсюду тьма».
Новая война + 1 год и 10 месяцев
Господин Такэо Номура и его супруга Микико пробудили сознание роботов-гуманоидов всего мира. Позднее таких роботов стали называть «свободнорожденными». Ниже приведен рассказ одного такого робота — модифицированного телохранителя и миротворца (модель 902 — «Арбитр»), который выбрал для себя подходящее имя — Девятьсот второй.
21:43:03.
Инициализирована программа загрузки.
Диагностика источника питания завершена.