Такой ненадежный мир

— Внутрь я не зайду, но пусть с тобой идет Рейли. Мне кажется, я понимаю. Ты считаешь это своей обязанностью. Он совершил ради тебя смелый поступок.

— Он сам не смелый, — сказала она. — Не герой. Вот почему это далось ему трудней.

— Понимаю, понимаю, — кивал Солсбери.

Это был большой старый дом, выкрашенный белой краской и приветливо проглядывающий сквозь листву обступивших его деревьев.

Трое мужчин защелкали аппаратами, но она смело шла вперед, сопровождаемая Рейли. Внутри не было никого, кроме сидевшей за столом женщины в белом халате.

— Я пришла к мистеру Линчу.

Женщина была спокойна, но серьезна.

— Прошу прощения, но никаких посетителей. Мистер Линч у нас в списках критических пациентов. Мы никого не можем к нему впустить.

— Вы не скажете, он...

— Никто ничего не может сказать.

— Или хотя бы как долго это продлится?

Женщина покачала головой. Кэй стояла не шевелясь, стараясь проникнуться больничной атмосферой.

— Он в сознании?

— Мне кажется, он не приходил в сознание.

— А доктор?

— Сейчас его нет. Но сделано все, что можно.

— Мистер Линч... придет в себя перед смертью?

— Неизвестно, моя дорогая. — Женщина была вежлива, спокойна. — Вы его родственница?

— В какой-то степени, — отвечала Кэй.

— Вам не к чему сидеть здесь. Мы можем вам позвонить. Так будет лучше. — Глаза женщины излучали добро.

— Пожалуйста, позвоните. — Кэй дала номер своего телефона. — Если он придет в себя, не смогли бы вы ему кое-что передать? Скажите, приходила Кэтрин...

— Кэтрин... — В руке у женщины был карандаш.

— Нет. Не говорите — Кэтрин. Скажите... — Горло перехватило спазмом, глаза застлал туман. — Да, скажите лучше — была сестра.

«Младшая сестра мистера Линча», — вышло из-под карандаша.

— Это очень важно. Не могли бы вы передать ему, что я его уважаю?

— Мы передадим, что вы его любите, — успокаивающе сказала женщина.

Кэй хотела было ее поправить. Но пробормотала:

— Возможно, это одно и то же.

Она отвернулась от стола. Здесь все так чисто, так спокойно. Она снова постаралась проникнуться атмосферой больницы. Нет, смертью здесь не пахнет. Ее здесь нет. Как и в это утро.

— Да, надо подождать, обдумать, — убеждала она себя. В этом Алэн тоже прав. Подождать, обдумать. Это такой ненадежный мир.