Такой прекрасный, жестокий мир

Середина марта казалась Саре лучшим временем года в Нью-Йорке: между суровыми зимними ветрами и невыносимой летней жарой, угнетающе действующей на людей. И в это утро у нее была еще одна причина для счастья. С минуты на минуту должны были появиться Кейти и Джозеф. Сара не видела лучшую подругу больше года и не ожидала ее до своей свадьбы, запланированной на июль, поэтому пришла в восторг, когда Кейти позвонила и сказала, что приезжает с Джозефом на съемку.

Билл не хотел тянуть со свадьбой, но не мог до лета бросить работу на целый месяц раньше. Руководство его компании считало, что пышное торжество послужило бы хорошей рекламой, но Сара не уступила: скромная свадьба в присутствии лишь близких друзей и семьи. Билл легко с ней согласился, но свою семью он приглашать не собирался. О двух старших сестрах Билл упоминал редко, говорил только, что они не дружат. Своим единственным близким человеком он считал Мэри.

Сара взглянула на часы. Самолет приземлился несколько часов назад. Она предложила встретить друзей в аэропорту, но Кейти, всегда стремящаяся создать соответствующую любому событию атмосферу, отказалась, объяснив, что не хочет омрачать первое впечатление после долгой разлуки транспортной пробкой.

Слоняясь бесцельно по квартире, Сара, наверное, уже в двадцатый раз проверила, все ли в порядке. В ванной она взглянула на себя в зеркало: обтягивающая светло-коричневая футболка, короткая юбка в коричневую клетку, аккуратные концы спадающих до талии волос, свидетельствующие о дорогой стрижке, и ее любимый «едва заметный» макияж.

Сара подумала, не стоит ли надеть что-нибудь более модное, но в этот момент раздался звонок, и она побежала к домофону.

– Пропустите их наверх, – сказала она швейцару, чувствуя, что нервничает.

Год – большой срок. Во время телефонных разговоров она представляла себе Кейти такой, какой видела ее во время последней встречи, но люди меняются, а Кейти меняется каждую неделю. Дело даже не во внешности. Что, если у них не осталось ничего общего?

Сара открыла внушительный набор замков на входной двери – абсолютно необходимое условие жизни в Нью-Йорке и полная противоположность единственному ржавому замку дома Билла на озере Уиннипесоки – и выглянула в коридор, ожидая прибытия лифта.

– Сара! – взвизгнула женщина в солнечных очках, красном шарфе, намотанном в виде тюрбана, и огромных серьгах-кольцах, бросившаяся ей навстречу так быстро, как только позволяли красные туфли на высоких платформах. Короткая шубка из искусственного меха упала с ее плеч, открыв взору мини-платье из американского флага.

– Кейти? – Сара попыталась скрыть свое изумление.

– Я говорил ей, что это слишком, – крикнул Джозеф, гораздо более узнаваемый в неизменном черном костюме. Его длинные белокурые волосы были зачесаны назад, но в остальном он казался прежним.

Пока он тащился по коридору с чемоданами, Кейти влетела в распростертые объятия Сары и расцеловала ее.

– Как чудесно снова видеть тебя! – Кейти сняла солнечные очки. – Это называется «Пеппер Андерсон приветствует Америку». Таможенникам понравилось, а ты что думаешь?

Сара внимательно осмотрела подругу. Даже без солнечных очков ее трудно было узнать под перламутровым макияжем в стиле семидесятых.

– А кто такая Пеппер Андерсон?

– Энджи Дикинсон в «Женщине-полицейской». Ты что, не знаешь культуры своей приемной родины?

Сара поцеловала Джозефа и засмеялась.

– Я так рада видеть вас обоих.

Она провела их в квартиру и, как только чемоданам и пальто нашлось место, усадила за кухонный стол и сварила кофе.

– Ты все еще как-то странно на меня смотришь, – сказала Кейти. – Наверное, виноваты цветные контактные линзы.

– Есть! – воскликнула Сара. – У тебя же синие глаза.

– Я никогда не знаю, какого цвета глаза у нее будут завтра, – заметил Джозеф, залпом выпив свой кофе. – Сара, понимаю, что выгляжу невоспитанным, но я должен бежать. У меня встреча с вероятными спонсорами.

– Не обязательно идти сию минуту, – сказала Кейти. – Они просто просили позвонить, когда ты будешь в городе.

– Я должен встретиться с ними как можно скорее. Ты же знаешь обстановку.

Сара почувствовала возникшее между ними напряжение.

– Кейти, все нормально. Билл закончит работу только поздно вечером, и мы пойдем куда-нибудь поужинать.

Джозеф уже был на полпути к двери.

– У меня есть твой телефон, я позвоню и дам знать, где буду.

Когда он ушел, Кейти сказала извиняющимся тоном:

– Джозеф уже вечность одержим идеей снять документальный фильм о Кубе. Четвертый канал давно не давал ему самостоятельных программ, и на эту поездку он истратил все свои деньги, поэтому он так спешит.

– Понятно. Зато у нас есть возможность поболтать.

– Не так долго, как ты думаешь. Я хотела, чтобы Джозеф остался потому, что мне самой надо скоро уходить. Багаж перепутали, и половина костюмов летит сейчас в Мексику. Я позвонила фотографу и предупредила, что съемки откладываются на пару дней, так он закатил истерику. Думал, что мы начнем прямо сегодня. Вечная история. Теперь я должна бежать и лить бальзам на его раненое самолюбие.