Такова хоккейная жизнь

В один прекрасный день на комсомольском собрании Тарасов начинает критически оценивать нашу с Володей работу. Мол, не оправдываем мы надежд. Зачем мы вообще сюда пришли?! Я никогда не лез на рожон, всегда выслушивал мнение старших, спокойно делал выводы, если замечания были правильными. Скорее всего, Тарасов, как истинный стратег, ругал нас для того, чтобы добиться максимальной пользы. Но я посчитал, что не все справедливо. И не постеснялся сказать, что меня пригласили из «Локомотива», в котором я был третьим игроком по результативности. Попросил: дайте нам с Володей Петровым вместе с Вениамином Александровым две-три встречи сыграть, чтобы мы знали, что в составе. Это ж психологически важно. А если не получится, хоть отчисляйте. В тот момент я предположить не мог, что Тарасов пойдет на этот шаг. Просто сказал, что думаю. И неожиданно, что считаю редкостью, он дал нам сыграть в нескольких играх подряд. Мы постарались сделать все, что могли. И закрепились в основном составе.

Но это не значило, что можно было работать спокойно. В ЦСКА была высокая конкуренция. Функционально все были готовы лучше, чем хоккеисты из других команд. Тренировки на льду проходили живо, на одном дыхании. Тарасов готовился к каждому занятию и внимательно следил за тем, как хоккеисты выполняют то или иное задание. Он строго спрашивал, почему своевременно не отдал пас, почему покатился не на ворота, а стал объезжать их, почему после потери шайбы сразу не включился в работу.

На сборах «семечки не грызли», и в Архангельском, на армейской базе, режим был плотный. На льду тренировки были максимально приближенными к играм. Анатолий Владимирович требовал самоотдачи, жесткости. Вот и сталкивался я, например, с Александром Рагулиным, шел в корпус, клюшкой цеплял. И он не просто посылал меня куда подальше, а разбирался со мной, как с игроком соперника. Александр Павлович об этих единоборствах говорил так: «Бывало, прижму тебя к борту — дышать нечем, кости трещат. Но терпишь».

Даже когда Тарасов куда-нибудь уезжал, то непременно давал хоккеистам какие-то задания или мягко так рекомендовал, например, вечерком покататься на замерзшем пруду. Был один случай, еще до моего прихода, он отправил в СКА МВО (Калинин) довольно перспективного хоккеиста, который просто прогулялся вокруг пруда.

Постоянно нужно было оставаться начеку. В общем, если выживешь в этих условиях, то играешь. И в самих матчах, если кто-то делал что-то не так, как коршуны, налетали партнеры — «напихивали» по полной программе. В ЦСКА почти все были максималистами, игроками с высочайшей мотивацией.

В сумме мастерства армейцы всегда были лидерами, даже когда уступали первенство. Тактика игры в лучших традициях советской школы была сориентирована на атаку, ЦСКА никогда не сваливался на действия от обороны.

Нам в этом смысле помогла игра с Александровым, он чувствовал позицию и всегда, если я или Володя открывались, делал точные пасы. У него, кроме всего прочего, были, как говорят в хоккее, удивительные руки. Сделать передачу он умел мягко, шайбу было легко принимать. Вениамин и сам атаковал ворота блестяще, имел хороший кистевой бросок, обладал голевым' чутьем. Мы учились играть у него. Но были и некоторые проблемы. Мы с Петровым рвались вперед. А Александров, привыкший к иной манере с Локтевым и Альметовым, должен был к нам приспосабливаться. Он не тянул одеяло на себя, заботясь, в первую очередь, о нас. Я до сих пор с волнением вспоминаю дядю Веню, человека доброго, отзывчивого и — Мастера. Мы так и называли его — гроссмейстер или академик.

Мы, играя с ним, лишний раз убедились в том, какой великой была альметовская тройка. В ней вообще не было ярко выраженного лидера, каждый выполнял свою работу на высочайшем уровне. И качество Тарасова как тренера проявилось в том, что он сумел из трех звезд, вокруг которых надо было бы строить несколько троек, создать одно мощное звено. Анатолий Владимирович вообще отличался видением человека, спортсмена. Бывало, казалось, несовместимые игроки успешно действовали в единой компании. Причем это относится не только к ЦСКА. Тарасов удачно «подставлял» в различные звенья, например, Мишакова, вместе с Чернышевым они грамотно выбирали, с кем должен сыграть Саша Мальцев. Собственно, с ним и Виктором Якушевым все было несложно. Оба с их талантом вписывались в любые сочетания.

Тарасов так и говорил: «Вам не обязательно ходить по базе в обнимку, но необходимо понимать друг друга на льду». Тем не менее он внимательно следил за нашими взаимоотношениями, зная, как они влияют на саму игру. Вне всякого сомнения, в том, что мы с Володей заиграли, есть немалый вклад Александрова. Ведь с его помощью я забросил в чемпионате 1967–1968 годов 29 шайб, поделил 5-7-е места в споре бомбардиров с Виктором Полупановым и Владимиром Викуловым. В то время они играли вместе с Фирсовым. Это было потрясающее звено! Как и ожидалось, Анатолий Тарасов не ошибся, планируя, что оно заменит тройку Альметова. Собственно, в этом был дар видения игрока Тарасовым.