Такова хоккейная жизнь

Женя Мишаков, когда я прочно обосновался в «Локомотиве», уже был в составе ЦСКА. Мы за железнодорожников вместе так и не сыграли. Но он не забывал про меня, подошел однажды ко второму тренеру армейцев Борису Павловичу Кулагину и сказал, что есть такой нападающий в «Локомотиве» Борис Михайлов, который неплохо играет и может подойти в нашу команду мастеров. Конечно, и Кулагин, и Тарасов меня в игре видели, но рекомендация имела все-таки особое значение. Не исключаю, Мишаков, возможно, и подтолкнул армейских тренеров в моем направлении. И вот после матча с ЦСКА подходит ко мне Кулагин и говорит: «С тобой хочет встретиться Анатолий Владимирович Тарасов, приезжай к бензоколонке у метро «Аэропорт». Наверное, необычное было выбрано место для встречи. Но я об этом ни тогда, ни сейчас не думал. Приехал, жду. Подкатывает 21-я «Волга», выходит Кулагин и говорит: «Садись». Забрался я на заднее сиденье, поздоровался с Тарасовым. «У тебя есть характер, настырность, желание играть, — сказал он. — Но ты в хоккее ничего не умеешь. Если хочешь, чтобы я из тебя сделал человека, забудь про футбол, думай все 24 часа о хоккее, спи на клюшках». Потом спросил, сколько я получаю, сказал: «У меня будешь получать меньше — 120 рублей». Гарантий, понятно, никаких не давал. В общем, огорошил меня. Я вышел из машины красный, как помидор. Вроде два года за команду мастеров высшей лиги отыграл, а здесь — ничего не умею.

Я не преувеличивал свои возможности, но понимал, отталкиваясь от фактов, что могу неплохо играть. В «Локомотиве», например, был третьим по результативности. Имел в виду и еще один довольно любопытный эпизод, который свидетельствовал в мою пользу. После первого года пребывания в «Локомотиве» едва не попал в «Спартак». Тренировавший его Всеволод Михайлович Бобров сам сделал предложение. Он после одного из матчей подошел, дал листок бумаги с номером телефона и просто сказал: «Позвони». Потом я приехал в гости к Всеволоду Михайловичу в знаменитый дом у станции метро «Сокол», в котором жили многие известные люди, в том числе и Анатолий Тарасов. Разговор получился деловой. Осталось сказать «да» или «нет».

К тому времени я уже был женат на Тане, с которой мы до сих пор вместе. У меня в комнате жить было негде — мама, три брата, у Тани жилищные условия были ненамного лучше. Пожалуй, именно это сыграло решающую роль. Но об этом — позже.

Сейчас многое по сравнению с прошлым кардинально изменилось. Вы не найдете игрока нынешнего поколения в России, который бы жил так скромно, как я в шестидесятые годы, кстати, как и многие другие хоккеисты. Я это говорю к тому, что сейчас нет препятствий к полной самоотдаче в хоккее, но пятнадцать лет не было победных результатов, которые были у нас почти в каждом сезоне. Не собираюсь проводить какие-то параллели, никогда этим не занимался. И никто точно не узнает, кто был сильнее: мы, игравшие в шестидесятые-семидесятые годы, или парни, выступавшие в девяностых, играющие сейчас — в начале XXI века, чемпионы мира-2008. Изменилось очень многое, как заметил недавно один из наших заслуженных ветеранов, сегодня 18-летний мальчишка легко делает то, что было под силу не всем мастерам прошлых лет. Все верно.

Вот только результаты и качество игры не всегда идеальные, хотя не надо принижать российский хоккей, он живет по новым правилам и, на мой взгляд, лучший в Европе. Мы прибавляем. Наконец, сборная России выиграла чемпионат мира. Понятно, мы в подготовке игроков не сильнее канадцев, но, посмотрите, какие в России таланты — Саша Овечкин, Илья Ковальчук, Женя Набоков, Саша Семин, Сергей Федоров — они лучшие и за океаном.