Такова торпедная жизнь

Вот с наглядностью стрельбы противолодочными торпедами и контролем их результативности дело обстояло похуже. Стрелять по реальной цели приходилось с рядом условностей, как по установке глубины хода торпеды, так и по ограничению маневрирования в процессе самонаведения в вертикальной плоскости. Здесь главным было — не попасть в цель. Последствия могли быть непредсказуемыми. На флотах имелись специальные подводные лодки-мишени. Но забот с ними не оберешься. После каждого прямого попадания им необходим доковый осмотр, ремонт, подварка, подкраска. Торпеды при этом, как правило, ломались и тонули. Да и не всяким образцом торпеды по ней можно стрелять. Потому не прижились эти лодки на флоте, не приобрели заинтересованного хозяина. Были еще мишени-имитаторы на базе торпед. С ними еще больше хлопот: где ее искать после всплытия? Поэтому у противолодочных торпед появилось много скептиков, сомневающихся в их высокой эффективности. К сомневающимся немедленно присоединились те, кому плохо, когда у других хорошо. В курилках отдельных учреждений сформировалось научное общественное мнение, и вскоре из искры возгорелось пламя: «Пусть УПВ докажет, что их противолодочные торпеды поражают цель с высокой эффективностью». Тем более, что Главком постоянно обращал внимание именно на противолодочную подготовку.

Под влиянием то ли этого патриотического призыва, то ли по какому-то другому стратегическому замыслу командованием ВМФ было решено на Северном флоте организовать мишенную позицию: поставить на якоря выслужившую свой срок дизельную лодку, заглубив ее на 40–50 метров и стрелять по ней последовательно различными видами боевого противолодочного оружия, пока не утонет. Однако первоначальный замысел будет претерпевать изменения.

Мишенная позиция, размещенная на одном из полигонов Белого моря, была готова к началу августа 1975 года, и все мероприятия по ее уничтожению получили название «Операция „Плес“». Участие в операции принимали: авиация, большой противолодочный корабль управления и атомная подводная лодка 671РТ проекта. Ее командир капитан 2-го ранга Маргулис был усилен комдивом контр-адмиралом Евгением Дмитриевичем Черновым, а минно-торпедная боевая часть — флагминским минером флотилии капитаном 2-го ранга Валентином Григорьевым и представителями Минно-торпедного института Юрием Зархиным и Германом Лебедевым, а также «оком» УПВ Константином Голубевым. Им выделили старшинскую каюту во втором отсеке, и сейчас они прислушиваются, когда будет объявлено по трансляции: «Команде руки мыть», призывающая к завтраку. Предлагаю вам уважаемый читатель, разместиться с ними в каюте. Здесь мы и узнаем о развитии операции и ее результатах, тем более, что на плечах этих мореплавателей, которые хоть и проходят по списку пассажиров, лежит вся ответственность за предстоящий обязательный успех. При всем их морально-политическом единстве, мысли у них в головах разные. Спокойнее всех «оку» УПВ Косте Голубеву. «Разбор учений» при любом раскладе он мог произвести с высоты своего положения прямо в каюте: формулировки известны, персоналии — рядом. Юра Зархин тоже спокоен. Ракета у него в телеметрическом варианте, без боевой части, никаких черных ящиков — только внешнетраекторные измерения. Поди докажи, что был перелет или недолет. Победа неминуема. Потому и углубился он в приключения красавицы Анжелики. Юра из среднего выпуска оружейников. Черненький, голубоглазый, симпатичный. На всех красивых женщин смотрит с томным обещанием. Даже в прочном корпусе с виртуальной дамой. Спокоен и Валентин Григорьев. КБР подводной лодки подготовлен, проверен, допущен: акты, протоколы, листы приготовления, формуляры, приложения, ярлыки — вся бюрократическая карусель в наличии. «Наука» на месте. Спокоен, в принципе и Герман Лебедев. Немного не по себе потому, что это его первое участие в стрельбе боевой торпедой, да не по скале, а по реальной подводной лодке. «Надо бы только провести дополнительную проверку надежности стыковки разъема проводной линии связи…» Нет, он тоже спокоен.