Такова торпедная жизнь

— Правильно сделал. Что же ты мне вчера не доложил по толстым торпедам на Севере? Оказывается, была шифровка от Емелина в адрес Егорова! Он что, забыл наш адрес? Спит и видит себя в моем кресле? Так я говорю?

— Пристреливается! Его время еще не пришло. Вот станет Чернавин Главкомом — тогда…

— Надо поставить его на место! Но прежде вам обоим поручение: подыскивайте на флотах специалистов для работы в Управлении. Срочно! Третье поколение лодок вступает в строй, а здесь служат те, кто еще на «Декабристах» при стрельбе торпедами носился по лодке для удержания дифферента, потому и спят. Нужны специалисты с флота, знающие проблемы. А как их решать — мы научим. Ты, Владимир Иванович, посмотри на своего Головню. Не нравится он мне! Что ни скажу ему — огрызается! Ты, Станислав Павлович, подбирай заместителей в торпедный и минный отделы. А теперь, Владимир Иванович, что там на партсобрании?

Бушуев подробно, в лицах воссоздал обстановку на собрании, обратив особое внимание на свой диалог с Главкомом, заместителем начальника УБП Усковым и другими авторитетами.

— Главком сказал так: «Товарищ Бушуев! Вы — головной по торпедной подготовке во всех сферах, начиная от ВМУЗ. Привлекайте Академию, Классы, институты. Составляйте программы, методики. Но головные — вы! Нужен мой циркуляр — подготовьте! За торпедную подготовку командиров кораблей отвечаете вы!». Затем Главком достал свои золотые часы, открыл крышку, посмотрел на время и, помахивая, часами сказал: «В этом вопросе я поделюсь своей властью с вами, товарищ Бушуев».

— А был ли разговор о показателе огневой подготовки? Почти у всех он перевалил за 90 %.

— В прямой постановке этот вопрос не стоял. А на флоте начинается, наконец, откат от 90 % вниз. На первой флотилии особенно.

— Владимир Иванович, готовьте необходимые указания! А кто у нас флагмином на первой флотилии? Григорьев? Надо к нему присмотреться. Вы меня поняли?

— Понял, Сергей Алексеевич!

Бушуев и Петров вышли. И сразу же в кабинет Бутова проникли секретчик с кипой бумаг, финансист с платежками, дежурный с журналом телефонограмм, секретарь партийной организации со срочным указанием Политуправления, делопроизводитель с пачкой несекретных телеграмм, два посетителя….

Утренний сбой в распорядке дня дает себя знать, но все будет быстро улажено.

А мы, уважаемый читатель, на этом завершим свое первое знакомство с УПВ ВМФ. Мы будем посещать это учреждение по мере продолжения изложения. Будут проводы сотрудников на заслуженный отдых, встречи новых лиц, реорганизации, ликвидации отставания от вероятного противника, удержание паритета, вынос стенда с портретами членов Политбюро…

Главное мы с вами выяснили: у них сейчас две проблемы — принятие на вооружение новых и новых образцов морского подводного оружия и освоение их на флоте. Дела у ракетчиков-противолодочников и минеров вполне приличные, а торпедистов изрядно лихорадит. Они будут решать проблемы по мере их поступления, обеспечивая нас новыми сюжетами и героическими делами — такова торпедная жизнь.

А пока взбаламученное с утра чиновничье море начало понемногу успокаиваться….

24 Р. Исаков. Ему не хватило времени

Промедление с легким делом превращает его в трудное,

промедление с трудным делом превращает его в невозможное

Д. Лоримед

С Радием Васильевичем я познакомился неожиданно и сразу коротко. Было это на юбилейных торжествах по случаю 100-летия Кронштадтского арсенала в 1977 году. Официальная часть мероприятия задерживалась: ждали сообщения из Москвы о награждении арсенала орденом Октябрьской революции. Начальник УПВ ВМФ контр-адмирал С. А. Бутов, недавно получивший это звание, неспешно принимал парад полка минеров, рубивших строевой шаг вместе со своим командиром В. А. Молчановым, вышедшим по этому историческому поводу из госпиталя. Гостей занимали экскурсиями по арсеналу и по городу. Те, кто с достопримечательностями был знаком, расположились в кабинете замполита. Здесь были Андрей Андреевич Хурденко, Валентин Михайлович Ковтун, Грант Мигранович Акопов, Валентин Кузьмич Гусаров, Радий Васильевич Исаков и другие. Почему-то вопрос коснулся Сталинградской битвы, то ли по случаю предстоящего 35-летия, то ли по случаю целесообразности восстановления названия города. Помню, мне показалось уместным вставить в общий разговор фразу о том, что в августе 1942 года я еще находился в Сталинграде, в Сарепте, и уходил вместе с матерью на последний эшелон, стоявший на пароме. Я не уточнил, что было мне всего пять лет и что мать тянула меня за руку по дощатому мостику, как мне показалось, до самой середины Волги.

— Вы были в Сарепте? В 1942? А на какой улице вы жили? — Радий Васильевич забросал меня вопросами. Мы отошли в сторонку.

— Название улицы не помню. Она упиралась в заводскую проходную. Часто ходил смотреть на портрет отца, висевший при входе. Помню серые трехэтажные дома с массивными балконами.

Мой ответ его удовлетворил.