Такова торпедная жизнь

Брать лучшее у кого-то — не самое худшее качество человека. Вот мы, сколько вам твердим, сделать ввод данных в торпеде для лодок третьего поколения единым с ракетчиками. Нет, вы лепите свой, электромагнитный. Посмотрим, что будет, когда торпеда встретится с аппаратом. Хлебом клянусь, это будут ваши черные дни! Вспомнишь меня.

— Может быть, и вспомню, но у нас был хороший задел еще по подводной лодке 705-го проекта. Тогда прошел электроконтактный ввод. Пока я считаю, что у торпедистов должен быть свой разъем. У нас в стране если что-то на двоих, значит общее, значит ничье. Придут ракетчики, заберутся в распределительный щит, будут паять, лудить-мудить, потом мы. Ответственность пропадет. Не разберемся. Мы с тобой. Грант, живем в стране, в которой все лучшее делается по авралу, а все, что делается по плану, постоянно дорабатывается до второго пришествия.

— Ты, Радий, живешь как у Христа за пазухой. В доброй стране. Всех вас, промышленников, испортил ЦК. Как только вас прижмешь, вы — бегом в ЦК: у нас пролетариат, премии, зарплаты… Но учти, когда дело коснется большой политики — тебя сомнут. Я имею в виду и толстую торпеду и ввод данных. Ваш министр сотрет тебя в порошок, если вопрос коснется боеготовности флота или сроков сдачи ракетных лодок. Ты вспомни, почему родилась толстая торпеда? Потому что другого ничего предложить не могли. Да и сейчас, что у вас по тепловой энергетике?

— Сейчас нужно подключение мощных научных сил, Академии наук, а мы промышляем на уровне вузовской науки.

— Мало для вас сделано? Ты уже семь лет руководишь научно-производственным объединением. Разве просто было ЦНИИ «Гидроприбор» отдать завод «Двигатель», производящий торпеды флоту, исключительно ради расширения вашего опытного производства? Это директор завода Корсаков Георгий Пименович оказался столь покладистым, с Георгием Денисовичем Картажовым было бы посложнее… Что мы имеем? Завод теряет свое лицо, но вы лучше не становитесь. Поэтому и сидим здесь, в Мурманске в переполненной гостинице.

— Ты не прав. Грант. Семь лет для становления научно-производственного объединения — срок не велик. Ему нужен авторитет, награды и известность. Вот скажи, разве плохо было бы, если бы это НПО «Уран» возглавлял академик Исаков?

К такому повороту разговора Грант не был готов. Совершенно. Он замолчал, не зная, подтвердить или отказать Радию Васильевичу, словно от его решения зависело все. Затем неуверенно пожал плечами:

— Если бы разница была только в этом, то лучше бы не было. Теперь молчал Исаков. Затем продолжил:

— Ты хоть честен. Мне начальник Главка Марат Левченко говорит, что он двумя руками за, но, мол, военные не пропустят. Бутов тоже честен. Он мне сказал: «Зачем Марату академик? Он не любит споров. Как старый гасконец, он только себя считает наиглавнейшим авторитетом». Но о своей позиции — ни слова. Вы, наверное, считаете меня не достойным. Мало вы знаете академиков.

— Я бы всем вам присвоил звание академиков, только бы вы делали нам хорошие торпеды. А ты отмахиваешься от работ, по которым вам не светит ни наград, ни премий, но очень нужных флоту, Где передвижные базы приготовления мин и торпед? Где системы автоматического контроля параметров торпед? Мы ищем подрядчиков для этих работ среди учреждений, не имеющих отношения к оружию, так от вас даже исходных данных не выбьешь. О чем ты говоришь? Вряд ли мы будем поддерживать тебя. Ты, говорят, у себя в НПО лозунг провозгласил, мол, дадим флоту то, что ему нужно, а не то, что он хочет. Потом с тобой не справишься…

Разговор продолжался долго; он то затихал, то снова звучали резкие ноты. Я не вмешивался в диалог — зачем мне повторяться? Акопов все знал, новых вопросов я бы не поставил. Исаков напирал на слабое финансирование, Акопов подсчитывал, сколько денег он получают от авиации за те же идеи, что «продавали» флоту, сколько переплачивают другим организациям вместо того, чтобы решать эти вопросы у себя.

— Это общепринятая практика. Ты имеешь в виду цифровые автоматы? Пусть делает Киев.

— А что вы будете делать? За что вы будете отвечать?

Грант замолчал. Затем, не глядя на Исакова, пошел в другую комнату: «На сегодня хватит. Спать». Но еще долго доносился до меня их говор.