Такова торпедная жизнь

Еще недавно электрические торпеды по дальности и скорости серьезно проигрывали парогазовым, поэтому и шли к ним осторожно и неуверенно. Казалось, что единственным их преимуществом является всего лишь бесследность. Воздушные парогазовые торпеды оставляли за собой на поверхности моря след. Расторопная жертва, обнаружив его, порой успевала уклониться и избежать зловещей встречи с торпедой, либо, наоборот, броситься ей наперерез и принять удар на себя, спасая Флагмана. У нас электрическую торпеду начали делать в 1927 году после того, как немцы через шведов предложили за 1,5 миллиона шведских крон готовые электроторпеды и аккумуляторы. Гром грянул, мы перекрестились и подключили к работе сразу целых два треста. И только через десять лет вышли на стрельбы с двумя торпедами. Стрельбы проводились на Каспийском море на Махач-Калинской пристрелочной станции. Первый выстрел был произведен 6-го июня 1938 года с опытового судна «Серго Орджоникидзе», так как уникальное сооружение стационарной станции, более известной под красивым именем «Тамара» еще не было сдано в эксплуатацию. Первый блин оказался комом: одну торпеду утопили. И продолжалось бы так ни шатко, ни валко еще долго. Ведь дела и с тепловыми торпедами тогда тоже не ладились, и все внимание было отдано им. Но в конце 1939 года в Германии побывала советская делегация под руководством Тевосяна. В ее составе были и минеры. От зорких глаз Гончарова, Шибаева и Костыгова не ускользнуло, что боекомплект немецких подводных лодок на 2/3 состоит из электроторпед. Когда стало ясно, что мы надежно отстаем, последовали реорганизации и оргвыводы. Впрочем, немцы еще раз «порадели» за наши электроторпеды. В 1942 году в районе Поти выскочила на берег немецкая электрическая торпеда G–7E. «Подарок» ускорил доводку торпеды, ее испытания и подготовку серийного производства. Так, с 1942 года и началось у нас состязание двух видов энергетики в торпедах: электрической и тепловой. Казалось что после войны с началом разработки бесследных тепловых торпед, век электроторпед закончится. Ан нет. Электроторпеды не спешили выкладывать свои козыри. За бесследностью торпед востребовалась малошумность. Пожалуйста. Первыми самонаводящимися торпедами стали электрические. Далее стала важна большая глубина стрельбы. Пожалуйста. У электроторпед мощность энергоустановки от глубины не зависит. Наконец, надежность. Конструкция электроторпед заметно проще, значит, и отказов меньше. Торпеды ЭТ–46, САЭТ–50, САЭТ–50М потеснили тепловые торпеды. Вот только срок содержания электроторпед на кораблях был маловат: три-четыре месяца…

Изюминкой торпеды САЭТ–60 была серебряно-цинковая батарея одноразового действия. Электролит для элементов размещался в специальных резиновых мешках и заливался в элементы в момент выстрела. Над созданием такой батареи трудились не без результата во многих странах. У нас над такой батареей, которая называлась ЗЭТ–1 (заливающаяся, электрическая, торпедная) работал в научно-исследовательском аккумуляторном институте дружный коллектив под руководством С. Котоусова и З. Архангельской. Энергоемкость таких батарей существенно увеличилась, что позволило сократить разрыв в дальности и скорости хода между тепловыми и электрическими торпедами. Тепловики почувствовали дыхание догоняющих их электриков.

Поэтому можно понять уверенность и даже важность членов комиссии, прибывшей на Тихоокеанский флот для оказания технической помощи по освоению торпеды САЭТ–60 в 1964 году. Комиссию возглавляли Петр Золотарев и Леонид Ковалев из Минно-торпедного института. Первый — по торпеде в целом, второй — по батарее разового действия в частности. Главного конструктора торпеды представлял Ромуальд Васильевич Завьялов из СКБ завода «Двигатель». Он не любил свое имя и просил называть его просто Олегом. «Ну и назвали нас с тобой, — говорил он Герману Лебедеву, — Тебя еще ничего». Помогал ему Александр Михайлович Виноградов. Прибывший на торпедный арсенал народ скромно поинтересовался качеством тихоокеанского спирта, с живейшим интересом осмотрел последнюю железнодорожную шпалу, попытался выдернуть ржавый костыль в качестве сувенира и много расспрашивал про колониальные товары: где, что, когда и почем можно купить. Аборигены успокаивали: «Подождите про морепродукты. Вы нам сначала про торпеду…»