Такси!

А ведь в Лондоне полно таких ничейных территорий. Я запросто могу налететь на Джонни, выходя из метро на Лондон-Бридж вместе со Стефом. Буду прогуливаться воскресным утром вдоль Большого канала с Эми, а Стеф проедет мимо на велосипеде. Опасность может подстерегать вовсе не только у их домов. Вдруг Джоэл отправится после танцев на прогулку в Ковент-Гарден, Эми заскочит в бар по соседству за джином с тоником, Ричард с Дотти завернут в молочную «Нилз Ярд» за натуральным сыром, Стеф вывалится из «Белго», нагрузившись пивом и колбасой из оленины, а пьяный Джонни, шатаясь, попытается ему наподдать с размаху и вырубится прямо посреди тротуара. По выложенному плиткой полу скрипнули ножки стула, Ричард сел рядом со мной и взял меня за руку.

– Китти, ты за много-много миль отсюда. Ты весь день такая.

– Извини. – Я попыталась улыбнуться. – Мне действительно понравилось. Я про цирк.

– Останешься на ночь?

Я высвободила руку и потянулась к кружке. Чай остыл.

– Я бы хотел, чтобы ты осталась.

– А раньше ты что говорил?

– Забудь. Я хочу, чтобы ты осталась. – Глаза у Ричарда были печальные. Он смотрел в окно взглядом, полным тоски.

– Не могу. Надо работать. Эту ночь пропускать нельзя.

Ричард вздохнул и вернулся к посудомоечной машине.

– Не сердись.

– Да я и не думал! – И грохнул дверцей буфета.

– К таким обязательствам я не готова, Ричард. Хотелось бы мне сказать «да», но – нет. Если я и перееду сюда, ничего хорошего из этого не выйдет, я же знаю. Слишком рано… Это будет нечестно по отношению к тебе. Да и к Дотти, если уж на то пошло.

– Ха, взгляни-ка! – Ричард крутил длинную деревянную ложку, как завзятый жонглер. Но тут же сбился, и ложка упала. А когда Ричард поднял ее, лицо у него снова было серьезное. – Не беспокойся, Китти. К этому разговору мы больше не вернемся. Я все понял. Мне это не нравится, но я все принял к сведению. Больше я на тебя наседать не стану.

И что прикажете думать? Совсем недавно Ричард заявил мне, что не следует оставаться здесь на ночь, если я не собираюсь окончательно переехать к нему. Мол, с тем же успехом можно предлагать изголодавшемуся человеку крошки вместо пирога. Я ответила, что пирог можно или сберечь, или слопать, – думала, что Ричарда это рассмешит. Не рассмешило.

– Ну, мне, пожалуй, пора. – Я неохотно поднялась на ноги. Эта кухня, наверное, моя любимая комната в мире.

Ричард приблизился, я ощутила его горячее дыхание на своей шее, и уже через минуту я укладываюсь на спину на своем любимом столе и расстегиваю одежду, а Ричард взбирается сверху, вытаскивая из штанов свой член. Вот что я еще в нем ценю. Член у него большой, и он умеет им пользоваться.

7

Красный мобильник. Джонни.

– Кэйти?

– Джонни, куда ты запропастился? Хрен знает сколько дней тебя не было!

– Не заводись. И так голова лопается. – Слушай, я сейчас за рулем. Я перезвоню, хорошо? Только не пропадай больше. – Я действительно катила по Вуд-лейн с двумя поддатыми девицами из Би-би-си на заднем сиденье.

– Заезжай, Кэйти. Повидаемся.

На часах только половина десятого, и мне предстояло вкалывать целую ночь. Кроме того, на моей коже еще сохранился запах Ричарда. Умеет же мальчик выбрать момент.

– Кэйти?

– Сейчас не могу, Джонни. Слушай, я скоро перезвоню, ладно? Я людей везу.

– Ты должна приехать. ПОЖАЛУЙСТА, приходи. – Этот его жалобный и вкрадчивый тон… Пятилетка к мамочке просится.

Одна из девиц говорила, что увидеть Джереми Паксмена – не такая уж редкость, да и Френча и Сондерса тоже, а вообще ей уже осточертело натыкаться на всяких звезд в баре телецентра. И обронила между прочим, что как-то повстречала в коридоре Майкла Кейна.

– Кэйти, у меня снова эта мигрень. Сил нет терпеть.

– Джонни, я же сказала, что перезвоню. Я на работе.

Я выключила мобильник. Мы были на Уэствей – моей самой ненавистной дороге во всем Лондоне. Когда я только готовилась получить значок, мне являлись в кошмарах серые ленты, перехлестывающиеся, пересекающиеся друг с другом, ленты без начала и конца. И в самом сердце этих снов таился Уэствей. До тех пор, пока мне не начал сниться цвет, это был самый мучительный из всех кошмаров.

– Я ему так сразу и сказала: со мной, мол, этот номер не пройдет, – говорила одна из девушек. – Пока он с НЕЙ – никаких. За кого он меня принял?

– Ну а потом что?

– Как – что? Да отымела его!

Обе так и закатились, разбрызгивая во все стороны слюну. Девица, которая кого-то отымела, потеряла равновесие и чуть не съехала на пол, что вызвало новый взрыв смеха. У ее подружки тушь растеклась по щеке. И вдруг она перестала хихикать; при напускной веселости глаза у нее оставались грустными. Я вспомнила дрессировщика в костюме Пьеро.

– Но больше я с ним не сплю. А то возомнил, ублюдок, будто ему все позволено.

Тут девчонка перехватила в зеркале мой взгляд, и я, смутившись, отвернулась. Нечего подслушивать – надо приводить в порядок собственные амурные дела.

Джонни…