Такси!

– Ты мне что, мамочка? – Джоэл поставил блюдце на стол, уселся в цветастое кресло и манерно закинул ногу на ногу.

Его слова меня задели, но не остановили.

– Когда мы виделись в последний раз, ты пьянствовал. Сегодня куришь. Я знаю, что раньше ты ни того ни другого не делал. Бунтарские порывы проходят обычно лет в четырнадцать-пятнадцать. Ты случайно не припозднился?

– Кот, отвяжись! Посмотри, как все удачно складывается, а ты меня за одну-единственную сигарету пилишь! Детка, остынь и взгляни на эту строчку!

Он все об этом чертовом костюме! Какого еще восхищения он ждет? Я глотнула чай и сморщилась.

– Так расскажи мне о работе.

Джоэл пожал плечами:

– Рассказывать пока особо не о чем. Я все еще учусь.

– На кого ты работаешь?

Джоэл изобразил затяжку и разыграл целый спектакль, стряхивая пепел в блюдце.

– Вот уж действительно подфартило. Правда, я наглотался дерьма в «Шамане», но кое-что хорошее из этого все-таки вышло.

– Ты о чем?

– Ну… – Эта великолепная белосахарная улыбка неизменно прогоняла прочь мое раздражение. – Был один парень, пришел, когда я работал в «Шамане» третий день, сечешь? Я слышал, как он разговаривал с регистраторшей. Один из клиентов Джино, хотел подстричься. А регистраторша ему и говорит, что ничего не получится, что Джино занят под завязку. А парень ей отвечает: «Мне сегодня надо подстричься. Что вы мне посоветуете?» Она ему опять про вечер, и тут этот парень видит меня, сечешь? Я хожу себе, обрезки волос подметаю. А он и спрашивает: «А вот этот? Он меня может подстричь?» Регистраторша ему – что я еще совсем недавно в салоне и мне еще стричь не положено. Если, говорит, ему хорошая стрижка нужна, то она его к Джино на другой день запишет. А если позарез именно сейчас, то найдет ученика, который уже несколько месяцев занимается. Но он уперся. Хотел, чтобы именно я его подстриг.

– Почему ты?

Джоэл пожал плечами.

– Как бы там ни было, стригу я его, и мы болтаем. Джино подходит, шуточками с ним перекидывается, мне пару раз подсказывает, как что лучше делать, – но я-то вижу, что у меня и без его советов все получается. Подстриг я этого парня, феном подсушил, даю ему зеркало и вижу, что ему реально нравится. А он говорит, что у меня даже лучше, чем у Джино, вышло. И еще сказал, что будет теперь ко мне ходить. Дал мне визитку – позвони, говорит, если чего нужно или если с Джино не заладится.

Джоэл загасил сигарету. Она истлела только наполовину, но он уже выдохся.

– Я и не подозревала, что ты такой способный.

Джоэл был уязвлен.

– Нечего издеваться, Кот.

– Извини, Джоэл. – Я положила руку ему на колено и слегка сжала. Его улыбка вернулась, но теперь она казалась какой-то застенчивой.

– Знаешь, Кот, я это «перно» дерьмовое никогда больше пить не буду. Потом так тошнило. Представляешь, как это выглядело – после «перно» с черной смородиной? А представляешь, как это воняет?

– Да, конечно. – Я подняла руку, пытаясь остановить его, но он продолжал:

– До дома я добрался, но заблевал всего себя сверху донизу…

– Джоэл, хватит!

– Но вот в чем дело, Кот: когда я запихивал брюки в стиральную машину, то нашел в кармане карточку того парня. И вспомнил, что он сказал – чтобы я позвонил ему… Я и позвонил. И знаешь что? Он дал мне работу! Встретить бы мне его несколько месяцев назад… Сколько времени угробил на танцы и причесывание, на эту чушь собачью. А теперь я своего добился. Я получил реальную работу.

– Так в чем именно она заключается?

Джоэла явно рассердило, что я смею об этом спрашивать.

– Ну… Гостей принимать, всякое такое.

Я снова положила руку ему на колено. Джоэл вздрогнул, но заставил себя расслабиться. Я не убирала руку – надеялась, что сумею как-то привести его в норму, успокоить.

– Но что ты делаешь?

– Я же говорю – учусь. Мистер Фишер сам меня учит. Говорит, что у меня талант. Что я могу настоящую карьеру сделать.

– Джоэл, чему тебя там учат? Что это за карьера?

– Слушай, я-то откуда знаю? Я еще только готовлюсь. Мистер Фишер в меня верит. Знаешь, когда я в первый раз пришел к нему в контору, он вытащил из кармана большую пачку денег и дал мне. Ты, говорит, черт-те во что одет. Пойди, говорит, купи пару костюмов. И он совсем не по-хамски это сказал. Он был очень вежливый. И даже из жалованья мне эту сумму не вычел. Сказал, что это капиталовложение. Чудной он, этот мистер Фишер.

Я боролась с желанием как следует приложить Джоэла невинной, тупой башкой об стенку. Взяв себя в руки, я мягко произнесла:

– Джоэл, ты даже понятия не имеешь, чем занимается этот человек и в чем заключается его «работа». Ты не находишь странным, что ему так приспичило тебя нанять? Тебя не настораживает, что он просто так дал тебе деньги – на, мол, пойди прибарахлись?

Джоэл встал – руки на бедра; ушел в кухню, вернулся оттуда с новой сигаретой и принялся яростно ею размахивать, обиженно выкрикивая:

– Ты что, не можешь за меня порадоваться? Почему ты не веришь, что кто-то сумел оценить меня по достоинству? Я что, такой никчемный, Кот? Считаешь, что я совсем пропащий, да?!

– Вовсе нет, Джоэл. Ты одаренный. И мог бы стать великим танцором.