Такси!

Я глотнула отдающий химикалиями эспрессо, а мистер Проссер осушил свою чашку до дна. Руки – старые, морщинистые – выдавали его подлинный возраст. Он поднялся и взглянул на часы:

– Сейчас мне надо наведаться в контору, но попозже я вернусь. Думаю, вам скоро разрешат с ним увидеться. Должен предупредить – его вид может напугать вас. Наш Стивен пережил несколько неприятных моментов.

– Вы что, хотите сказать…

– Нет-нет, – мистер Проссер усмехнулся, – просто сейчас это очень испуганный мальчик. Вот, возьмите мою визитку. – На ней стояло название фирмы – «Бинг, Бинг и Клейторп» – и имя адвоката. – Ах да, Кэтрин, у меня для вас послание.

– Послание? От Стефа?

– От джентльмена, который поручил мне это дело. Он просил передать вам это. – Он вынул из кармана сложенный листок бумаги и протянул мне: – Извините, если я что-то записал неточно. Он диктовал мне по телефону.

Мистер Проссер подхватил свой кейс, кивнул мне и вышел из кафе, а я осталась читать записку:

Дорогая Кэтрин,

Вообще-то по-настоящему я ничего тебе не обещал, но имей в виду, что я к этому отношения не имею. Тем не менее я нанял Гарета Проссера, чтобы он сделал для Стефа все возможное. Прими это как знак доброй воли, а не признание в том, что чувствую себя в ответе. Также слежу за ситуацией с твоим другом Джоэлом. Буду докладывать обо всем.

С наилучшими пожеланиями, Крэйг.

Да уж, «наилучшие пожелания», «буду докладывать обо всем». Еще острит, гад.

Мистер Проссер ошибался. Повидать Стефа мне не дали. Я снова коротала время на скамейке. В 1.30 дня приволокли пару вдрызг пьяных футбольных фанатов, которые орали во всю глотку, что ни в чем не виноваты. В 2.00 привели печального человечка в голубом спортивном блейзере и в наручниках. Девку с ребенком наконец-то забрали. Осточертело уже смотреть, как этот щенок цепляется за ее титьки, словно насос. В 2.30 сержант Крайер сжалился и принес мне чашку чая.

– Надеюсь, душечка, парень того стоит.

Соседи по скамейке появлялись и исчезали, только спящий бродяга да я не двигались с места. В 2.57 явились два каких-то типа лет сорока. Одеты с иголочки. Один предъявил сержанту Крайеру удостоверение, и тот вскочил, чтобы проводить их. Когда они скрылись за дверью, сержант бросил взгляд в мою сторону и улыбнулся. Мне стало не по себе. Через несколько минут пришел мистер Проссер, весь красный и запыхавшийся. Я было приподнялась ему навстречу, но он только кивнул и замахал рукой, давая понять, что сейчас не до разговоров. И скрылся за той же дверью. Вот теперь я задергалась по-настоящему.

Слетала к машине и запила очередную пару таблеток остатками «Лафроэйга». На пути обратно в участок пришлось купить жевательную резинку – чтобы изо рта не разило виски.

К 4.30 я купила и прочитала «Гардиан», «Индепендент», «Миррор» и «Прайвит ай». Еще я обзавелась бутылкой виски «Гленфиддих» и припрятала ее в кебе. Сержант Крайер или не мог, или не хотел объяснить мне, что происходит. В пять часов на его место заступил сутулый служака с вытянутой физиономией и валлийским акцентом. Он смахивал на одного из моих школьных учителей. Я слышала, как кто-то окликнул его: сержант Клируотер.

– Мисс Чит… Кэтрин…

Я подскочила, очнувшись. Шея затекла, мышцы ноют. Чья-то рука лежала у меня на плече. Мистер Проссер, а рядом с ним – сержант Клируотер.

– Что… Я тут долго…

– Кэтрин, вы сейчас можете встретиться со Стивеном, – сказал мистер Проссер. – Но прежде, думаю, нам с вами надо кое о чем переговорить. Вы в порядке? Взбодриться не хотите?

– Нет, все в норме. – Я провела рукой по гудящей голове и попыталась сглотнуть – во рту пересохло и стоял горький привкус. – Извините, а который час?

– Двадцать минут седьмого, – сообщил сержант Клируотер.

– Господи…

– Выйдем на минуту, – предложил мистер Проссер.

Стемнело, дул сильный, пронизывающий ветер. Прохожие ныряли в метро на «Ливерпул-стрит» или разбегались по гостеприимным барам или пабам. «Кувшин и пианино», «Улитка и салат», «Все в одном» – заказывают там свой портер, «Корону» или светлое бельгийское. А мне снова позарез нужен парацетамол.