Такси для ангела

— На кухню никто не входил, — раздался за спинами Tea и Софьи голос Ботболта. — Я следил за коридором. По нашей договоренности с Петром.

Tea послала буряту благодарную улыбку.

— Ну что, удалось наладить телефон? — спросил Чиж.

— Нет. Ничего не получилось.

Впрочем, все моментально забыли о злополучном телефоне. И все оттого, что Tea, получившая неожиданную поддержку в лице Ботболта, рванулась в контратаку. Она перла, как опьяненная кровью и окрыленная успехом армия, волоча за собой повозки с оружием, шлюх и маркитанток. Она теснила Софью в лобовой и брала в клеши с флангов. Но начала Tea с легкого кавалерийского наскока.

— У вас совсем ум за разум зашел, дорогая Софья! Ну, подумайте, если бы я была убийцей, стала бы я подвергать себя опасности и шастать по дому с отравленным шампанским в жилетке? К тому же прекрасно зная, что все находящиеся в доме в курсе дела! Не проще ли было бы воспользоваться ядом как таковым? А этот яд можно спрятать где угодно. Например, среди пакетиков со снотворным! Один помеченный какой-нибудь точкой пакетик, вы как думаете? Этот пакетик так легко извлечь из сумочки и благополучно подсыпать яд незадачливым пьяницам! А ваша отмычка, которую вы с маниакальным упорством не хотите никому показывать! Ею вполне можно было открыть дверь на кухню.

— Чушь! При известной сноровке любой человек может открыть любую дверь при помощи любой шпильки! У вас у самой полно шпилек в голове, дорогая Tea!

— Ну и что? — нисколько не смутилась мулатка. — У меня довольно сложная прическа! Настолько сложная, что я делаю ее раз в месяц, в салоне. Очень дорогом, заметьте! И шпильки мне нужны для того, чтобы поддерживать ее. Я и не скрываю этого!

— Вот! — Софья до неприличия широко развела уголки рта. — Вот! Правило, которое может сделать преступника неуязвимым! Если у тебя есть возможность, не скрывай улику, а выпячивай ее! И придавай ей другой смысл. Это только тайное всегда становится явным! А явное может навсегда остаться во мраке неизвестности! Кому интересно явное?.. Никому!

Выслушав последнюю тираду заслуженной работницы прокуратуры, Tea наморщила лоб и пожевала губами.

— Вы недостаточно точно процитировали, — сказала она после небольшой паузы. — Вы недостаточно точно процитировали дорогую Аглаю, царствие ей небесное! Это ее мысль, а вы примазываетесь! Лучше пишите свои кондовые полицейские романы и не лезьте с суконным рылом в калашный ряд!

— Я не лезу!

— Лезете! Еще как лезете! И если уж речь зашла об уликах… Вам не кажется странным, что улики, указывающей на ваше участие в преступлении, так и не оказалось?

— А почему это она должна быть? Я же этого преступления не совершала, в отличие… В отличие от некоторых!

— И тем не менее… Наш юный друг Петр обнаружил в оранжерее платок, который якобы принадлежал дорогой Минне. Сама Минна раскопала перстень-фальшивку, который якобы принадлежал мне. И только на вас не было никакого намека.

— Ну и что? Что это меняет?

— Стрельба врассыпную, — неожиданно отозвался Чиж. — На кого бог пошлет!

— Вот! — обрадовалась Tea. — Вот именно. Вы поняли мою мысль, Петя?

Чиж, обрадованный тем, что все внимание переключилось на него, забегал по дорожке.

— С самого начала во всем этом было что-то не правильное. С самого начала! Платок, а потом перстень… Сами по себе они, может быть, и важны… Но, собранные вместе, они теряют всякий смысл! Они взаимоисключающи, вот что я хочу сказать… Если убийца Минна…

— Я не убийца! — выкрикнула Минна.

— Прошу прощения… Если убийца Минна — то при чем здесь перстень? А если убийца Tea…

— Я не убийца! — выкрикнула Tea.

— Прошу прощения… Если убийца Tea — то при чем здесь платок? Убийца, кто бы он ни был, не стал сосредоточиваться на том, чтобы подставить какого-то конкретного человека. Он решил подставить всех сразу! Мы можем найти какие угодно следы. И только одного следа мы не найдем. Следа, принадлежащего убийце. Все. Я закончил.

Сочинительница полнокровных животноводческих триллеров и сочинительница вегетарианских иронических повестушек шумно зааплодировали Чижу. А потом, забыв о распрях и склоках, обнялись, расцеловались и повернули головы в сторону Софьи.

— Что скажете, дорогая Софья? — просюсюкала Минна. — Опростоволосились?

— Что скажете, дорогая Софья? — просюсюкала Tea. — Облажались?

Софья, в одночасье ставшая изгоем, затряслась как осиновый лист.

— Я не понимаю… — прошептала она, загребая ртом все окружающее пространство. — Я не понимаю…

— А что тут понимать? Хотели нас подставить, да не вышло ничего! Не сообразили, что на вас укажет не наличие улик, а их отсутствие! Вам не то что детективы писать, вам пособие по уходу за крупным рогатым скотом никто бы не доверил!.. А это все вас прокуратура развратила, прокуратура! Привыкли, понимаешь, прятаться за широкой спиной экспертиз! А настало время головой поработать, как в старые добрые времена — тут и сглючило вас! Соображать надо было, прежде чем за дело приниматься! Убийца! Убила классика из зависти, да еще попыталась стрелки перевести, убийца!.. Наши-то улики при нас остались, а ваши-то — тю-тю!

— Почему это — тю-тю?