Такси для ангела

Не могу. Ни одной строчки. Ни одного слова. Я часами сижу перед монитором, но это пустой монитор. Пустой монитор — это и есть роман, который я пишу уже год. Его нет и никогда больше не будет. Как никогда больше не будет писательницы Аглаи Канунниковой. Счастье, что вы не пишете. И вам незнаком страх перед чистым листом. И ужас перед тем, что ты когда‑нибудь разучишься складывать буквы в слова.

Этот ужас стал для меня реальностью, увы.

Если бы жив был Андрей… Если бы жив был Андрей, я бы знала, чем заполнить пустоту и отсутствие слов. И мне не пришлось бы прибегать к такой крайней мере… Но его больше нет. Две пули в грудь и одна в голову — это приговор. Приговор, приведенный в исполнение людьми, которые никогда не будут найдены. Приговор, который лишил жизни не только его, но и меня. Просто в моем случае он оказался отложенным. Теперь, когда я не могу больше писать, это стало очевидно. Я могла бы сочинить массу историй, я могла бы придумать любой сюжет, но это не вернуло бы к жизни Андрея, единственного человека, который был мне по‑настоящему дорог… Но сюжеты покинули меня, ушли следом за Андреем. Совсем недалеко, но разве смысл смерти не состоит в том, чтобы находиться поблизости? Под рукой? Под рукой, которая уже никогда ничего не напишет. И никого не обнимет. И никого не потреплет за волосы. И дом Андрея — дом, по которому я могла пройти с завязанными глазами, — его дом принадлежит теперь совсем другому человеку. Завтра — господи — уже завтра! — мы отправимся туда. Прошу простить меня за те неприятные минуты, которые вам придется пережить. Впрочем, думаю, они будут компенсированы забавными персонажами, которых вы встретите там. Для них у меня тоже есть несколько сюрпризов. Как вы думаете, кольцо и вышитый платочек понравятся эксцентричным дамам средних лет?

Впрочем, если вы читаете это письмо, то уже знаете ответ.

И открыли закрытую дверь на кухню.

Я же открою ее завтра.

Как странно, для вас теперь — все в прошедшем времени. Для меня же — в будущем. Как странно — в будущем для того, кого больше нет. Во всяком случае, сейчас, когда вы читаете это письмо.

Я придумала этот сюжет семь месяцев назад, в день рождения Андрея, именно в тот день, когда поняла окончательно: вдохновение, единственное, что держало меня здесь после смерти Андрея, — не придет никогда.