Такси! Такси!

У театра не пришлось ждать и секунды: стояла очередь - люди со свежеизготовленными пакетами - из ЦУМа, Пассажа.

- На Преображенку. Халтуринская улица, - сказала женщина в синем с белым воротником платье и через спинку поставила на заднее сиденье огромный эмалированный таз. Она хорошо улыбнулась, и это., должно быть, означало: неудобно тащиться с этакой ношей в метро - люди будут посмеиваться, глядя на нее. А большие эмалированные продают так редко…

- Какой мы выберем маршрут? - спросил ее Николай Максимович. Женщина стала подробно объяснять все то, что он знал до мелочей. Видно, решила, что водитель новичок. Заканчивая, она предупредила:

- После поворота на Халтуринскую будет поворот без светофора, нам нужно будет перебраться на другую сторону и сразу же повернуть направо…

- Поедем по берегу озера?

- Так вы, оказывается, все знаете сами, а спрашиваете!

- Я просто надеялся, что вы придумаете дорогу короче.

У них начинался тот легкий, свободно льющийся разговор, который так часто возникает с женщинами-пассажирками уже не первой молодости - не ухаживание, не кокетство, а забавная, ни к чему не обязывающая игра, приятная обеим сторонам.

Стоянка такси у гостиницы «Россия».

- Так вы, может быть, знаете, как называется тот пруд, у которого я теперь живу?

- В четырнадцатиэтажных домах? Знаю: по карте - Черкизовский, в народе зовут Архиерейским.

- Ой! Отчего же так?

- А вы видели, на другой стороне от ваших домов церквушка стоит?

- Рядом с кинотеатром?

- Так вот на том месте раньше архиерейская дача была. Однажды архиерей пошел купаться и - утонул. Не нашли.

Они весело рассмеялись, но это можно было простить. Во-первых, потому, что несчастье с архиереем, должно быть, произошло давно, может быть, лет шестьдесят назад, вдобавок архиереи молодыми не бывают. Не будь несчастья, архиерей все равно не дожил бы до тех дней, когда снесут деревню Черкизово и обставят пруд многоэтажными домами. Во-вторых, они, женщина и шофер, были достаточно молоды, чтобы получать радость от маленькой глупой шутки, стараться понравиться друг другу.

На берегу Архиерейского пруда Николай Максимович достал эмалированный таз, пока женщина готовила деньги для расплаты. Он подал его женщине:

- Возьмите, будет в чем купать ребятишек.

- О, моих ребятишек в тазу уже не искупаешь, - отвергла она намек на ее молодость, - часто жалуются: ванны стали ставить маленькие - не вытянуться.

Оба рассмеялись, и он уехал в хорошем настроении.

Можно было опустить козырек, на котором написано: «В парк», и подбирать пассажиров только тех, которым было по пути. Он уже опаздывал - к восьми в парк не доберется - и последний пассажир был уже лишним, но он все-таки не мог отделаться от привычки следить за тротуаром. В этот час видно было далеко, и страждущего пассажира сразу увидишь.

У Сокольников прямо на мостовой он увидел пляшущего с чемоданом солдата. Он кидался к каждой машине и, видно, умолял взять его, выручить из беды. Бывалый пассажир так не поступает. Даже при желании шофер не может подобрать его в таком месте:, надо же сначала остановиться, а кто это разрешит здесь распахиваться? Видно, солдатом руководило отчаяние.

Николай Максимович быстро прижался к тротуару, и солдат оказался левее, на мостовой. Забыв об опасности, о проносящихся мимо машинах, солдат кинулся к такси. Он, не спрашивая разрешения, сел и, тяжело дыша, глотая ртом воздух, сказал:

- Быстрее!… Как можно быстрее!

У Курского вокзала.

Николай Максимович тронул машину:

- А куда мы едем?

- На Киевский! Разве я не сказал? Как можно скорее - опаздываю на поезд.

Водитель ничего не уточнял - все было ясно. Ах, эти опаздывающие! Что бы они делали, не будь такси? Все-таки люди и в безмятежном сне не забывают о такси, как те молодые парни, которые опаздывают на работу, конечно, из-за негодного, дрянного будильника, вечно подводящего людей. Сколько напраслины возводят люди на часы - работягу, который не только тикает день и ночь, но и голосит по заказу! Не забывают о такси люди всех возрастов, которые прибывают на вокзал в последнюю минуту. Со стороны их суету невозможно наблюдать без улыбки. Кто-то из домашних отправляется на улицу перехватить свободную машину, нервно гоняется за каждой, чуть сбавившей ход. Он ведет за собой пойманную машину радостно, часто ему не приходится даже подниматься в квартиру - уезжающие и те, кто провожает, - с чемоданами у входа в дом. И хотя у них к отъезду готово все, Николай Максимович все-таки считает не лишним напомнить:

- Билеты не забыли, газ и электричество выключили?

Ему ответили со смехом: оказывается, об этом заранее подумали и муж, и жена, и провожающий гость; все по очереди проверили, лежат ли на месте билеты, выключен ли свет и газ. А когда подъезжали к Курскому вокзалу и надо было рассчитываться с шофером, оказалось, что пиджак остался дома, на спинке стула, а в пиджаке и деньги, и билеты.