Такси заказывали?

— Да-да. Как говорил один хороший психолог, улыбка — тоже разновидность невроза… Но что лучше — невроз или истерика? Будем выбирать из двух зол меньшее. Терпи, Валюха! Только мне кажется, такое количество лжи и путаницы я уже не перенесу… Вчера он сказал мне, что окончательно расстался с Лиз! Но видимо, имел в виду, что-то другое.

Валюха моргнула как-то радостно.

— Так, может, это не он врёт?!

— Не защищай его.

— Но погоди, если Елизавета пошла в нападение, может, она через ту же Юляшку и разнесла слухи?! Та Лиде, Лида — Долли, бухгалтерия — юристам. Сплетни ведь такая вещь, ни с одним вирусным маркетингом не сравнится! Тем более, в нашем коллективе…

Я кисло подмигнула ей и ответила:

— Знаешь, а может, хватит искать оправданий? Я сама его вчера оттолкнула. Я испугалась, и он, как взрослый, разумный человек, всё взвесил, поставил точки над I и до свиданья.

— Мне кажется, тебе надо остыть и расслабиться, — проговорила Валюха.

— Я бы с радостью! Но почему-то не дают. Видимо, сегодня не мой день. С каждой секундой саспенс нарастает, и я уже не уверена, какой именно сюрприз мне приподнесёт следующий момент сегодняшнего дня: может быть, Лиз окажется любовницей моего папы и крышу они проломали порыве страсти, а вовсе не из-за строительства зимнего сада, а Александр… Нет, я даже не хочу ничего предполагать. Я пришла сюда для работы. Ради Нателлы и из-за чёртового контракта. Так что я отработаю своё и аста ла виста, бэби…

— Маруся, девочка моя, — совсем уж жалостливо пробормотала Валюха. — Мне так жаль! Может, всё образумится?

— Не беспокойся, дорогая! Я как Терминатор из жидкого металла. Меня колбасят, я возрождаюсь. Вот и на этот раз, поплюхаюсь немного лужицами по асфальту, потом соберусь в кучу и снова буду, как новенькая.

— Давай я тебя домой отпущу? Ты вся белая.

— Ну что ты! Я на этот раз не буду никуда убегать, — сжала кулаки я. — А то снова карма, снова повторение и грабли на лицо. Нет. Лучше давай сюда документы и расскажи подробно, что от меня требуется. Я им покажу, что такое профессионализм! — посмотрела я в окно, поджав губы, и в ветках тополя мне представилась злобная Лиз.

— Хорошо, — Валюха вздохнула и начала вводить меня в курс дела.

Объяснив всё, несмотря на звонки — по три каждую минуту, она кинулась решать свои проблемы и строить «лоботрясов». Я открыла компьютер и с тоской посмотрела на файлы. Однако через четверть часа Валюха вернулась.

— Мари, — сказала она, — это чисто по-дружески — непрошеный совет. Ты успокойся, и ещё раз подумай. Или вместе подумаем. Как Ватсоны, а?

Я мотнула головой.

— Нет, Валюш, с меня достаточно скандалов и интриг! Я хочу покоя, сконцентрироваться на деле и адью.

Говоря это, я не догадывалась, что интриги и расследования с претензией на скандалы уже разворачиваются самым неожиданным образом. И не где-нибудь, а у меня дома.

Открыв вечером ключом входную дверь, первое, что я услышала из гостиной, было мамино:

— Первый пункт нашего плана прошёл, как по маслу. Теперь твой выход, Вовочка! Покажи этой стерве класс! Как ты умеешь.

Глава 41

Господи, что они задумали?! Это не родители, а недоразумение…

Я тихонько опустила сумку на тумбочку, на цыпочках проскользнула по коридору к гостиной и спряталась за простенком, который в прошлом веке был печью с голубыми изразцами и отапливал эту часть квартиры. Теперь эта печь — чистый декор с намёком на винтаж и музейность, а ещё место для хранения финансовой нычки, если вдруг каким-то чудом в семье останется, что заныкать…

В ведре на гипсовой колонне в углу стояли розы, которые прислал мне утром Саша. Пахло кофе, духами и сигаретами с сакурой. Видимо, мама снова начала курить. К моему удивлению, папа был при полном параде — в дорогущем костюме «на выход», с шейным платком вместо галстука и в растоптанных тапочках с пятнами застывшего цемента. Он посмотрелся в зеркало, застёгивая верхнюю пуговицу пиджака, щёлкнул пятками, как гусар, тапочки скрипнули и раззявились, обнаружив носки. Куплю завтра папе новые тапки.

— Ну как? — спросил у мамы он.

Мама, в пижамных штанах и футболке, без макияжа и с хвостиком на затылке, отряхнула с его лацкана пылинку и хрипловато промурчала:

— Красавец!

С ума сойти! Кажется, они нашли общий язык…

Да, папа у меня красив, а когда отбрасывает движением головы назад волнистую прядь, так вообще Дон Жуан. Не к добру!

От предчувствий у меня заколотилось сердце: для какой именно стервы запланирован этот выход? Я хотела было выскочить из-за печки с криком: «Ага, попались!» Но решила подзадержаться — опять ведь выкрутятся, скажут про первую скрипку из оркестра или председательшу жилтоварищества. Они же врут с большей лёгкостью, чем депутаты на выборах. Внутренний голос подсказал мне не высовываться: так быстрее услышу и пойму, что тут происходит.

Я не поверила своим глазам, когда я увидела, как мама выдаёт папе собственную банковскую карточку и сообщает пароль.

— Надеюсь, она подавится любимыми улитками в Бургундском вине, — коварно промурчала мама.

Папа глянул на неё с восторгом: