Таксист. Маша

Наташа взяла академический отпуск и поехала на север вместе с Соболевым. Она теперь уже не представляла себе, как она будет жить без него, поэтому не могла поступить по-другому. Она с жадностью следила за всем, что он делал и наслаждалась не только каждым его движением, но и поступком, мыслью, минутой разговора. Она болела и переживала за него, она жила только одним: у Сережи все должно быть хорошо. И если так будет, то и она будет счастливее всех на свете.

Они вернулись через год. Соболев защитил диплом и в мае 1980 года в Грибоедовском ЗАГСе столицы Сергей Соболев расписался с Натальей Зайцевой, которая теперь тоже стала Соболевой.

Команду, с которой Соболев работал на севере, перебросили на новое, теперь уже нефтяное месторождение. Соболева отправили туда. Что именно было на этом месторождении – газ, нефть, золото или алмазы – значения не имело. Имело значение то, что если это место было перспективным, то в первую очередь там нужны были такие люди как он. Соболева любили, уважали, немного побаивались, но, что самое главное, даже в самых сложных ситуациях его слушались. Слушались беспрекословно. И хаос под руководством Соболева всегда превращался в порядок.

Однажды задиристый карьерист Левин спросил товарища:

– Коль, вот скажи, чего мы все время делаем так, как Соболев говорит, а? Ну ведь есть же кто постарше Соболева-то, ну?

– А он, Ген, дело говорит, потому что. Вот ты посуди сам: ну разве он хоть раз сказал что-нибудь нелогичное? Вот мы от начальства сколько бесились? Круглое носи, квадратное катай, потому что так партия приказала. А от Соболева ты такое когда-нибудь слышал? Нет? То-то же!

* * *

Наташа ни разу не заикалась о том, чтобы они с Соболевым завели ребенка. Она понимала, что у мужа вечно много работы, поэтому, как могла, помогала ему. Однажды он сам завел разговор об этом, и Наташа попыталась сгладить углы, сказав, что мол, всему свое время, торопиться не надо. Но Соболев почувствовал, что Наташа безумно хочет ребенка. Он попытался уговорить ее на то, чтобы она осталась в Москве, в их новой квартире, которую они получили от министра Мальцева за успешную работу на месторождениях и занялась воспитанием ребенка, пока Соболев будет ездить по командировкам. Но Наташа и слышать про это не хотела. Она хотела всегда, каждую минуту, быть рядом с Сергеем.

– Сереж, ты всю жизнь ездить не будешь. Я еще молодая. Как осядешь где-нибудь стабильно, так все и решим. Хочешь кушать? Я приготовила.

Соболев не стал спорить с Наташей. Он безумно любил ее, хотя сам не мог дать слову «любовь» никакого внятного определения. Ему просто было спокойно, когда она была рядом. Ему нравилась ее стряпня, он очень ценил ее заботу и преданность. И красивое, миниатюрное тело, которое доставляло ему нечеловеческое удовольствие, когда они уединялись в постели.

* * *

Соболев все больше уходил в работу. Он часто не ночевал дома из-за бесконечных авралов и совещаний. Он понимал, что Наташу это очень изматывает. Она не ходила в рестораны и кафе с подружками, хотя Соболев неоднократно предлагал ей даже уехать в заграничный тур. «Ну что я там без тебя буду делать?» – говорила она. Она терпеливо ждала его и, во сколько бы он не приходил, вскакивала на ноги и принималась разогревать ему ранний обед или поздний ужин, в зависимости от того, во сколько он возвращался.

Он чувствовал, что она чахнет без него и в какой-то мере страдал от этого. Но что он мог поделать, когда обратного пути уже не было? После сытной еды он, измотанный бесконечным рабочим днем, ложился в постель. Наташа ложилась рядом и несмело клала свою маленькую ладошку на его мощную грудь. Он обнимал ее и чувствовал, что в такие моменты Наташа словно оживает. Он хотел заснуть вот так, не шевелясь, прижав ее к себе еще чуть-чуть сильнее, только чтобы не раздавить это хрупкое создание, но в этот момент звонил телефон и уважительный голос в трубке говорил:

– Сергей Петрович, простите, что беспокою, но на стяжку снова не привезли насосы, мы простаиваем. Скажите, что делать?

И Соболев, так и не успев даже толком отдохнуть, вставал, одевался, целовал Наташу и ехал обратно на работу. А Наташа провожала его безумно влюбленным и полным тоски взглядом.

Союз разваливался. Никто ничего не знал. Никто ни за что не отвечал. Про такую должность как «антикризисный менеджер» никто и слыхом не слыхивал, а именно таковым, причем первоклассным менеджером, и был Соболев, спасший пару стратегически важных предприятий как раз в тот момент, когда их хотели разнести на запчасти ради сиюминутной наживы.

Возвращаться домой стало уже совсем невмоготу. Тяжело было смотреть на Наташу, которая словно угасала с каждым днем, узнавая об очередной поездке Соболева в то или иное место. Поездки все чаще были кратковременными и Наташа, конечно, не летала и не ездила с ним каждый раз, тем более что зачастую они были чересчур короткими и напряженными: самолет, совещание, самолет, доклад в Москве, дом.

Поэтому, когда Соболев в очередной раз встретился с возглавлявшим в то время нефтянку Динковым, он категорично сказал: