Таксист. Маша

– Поэтому, Артем, не повторяй моих ошибок. – Соболев встал из-за стола и начал медленно ходить по кабинету. – Я для этого тебе все дам. Только ты дослушай сначала, хорошо? – Добавил он, заметив, как Артем еле заметно подал первые признаки протеста.

– Был бы ты неизвестно кем – другой может был бы разговор. Но ты пробивной. Сам журфак закончил, сам карьеру сделал, пока бизнес твоего босса не потопили, сам свой бизнес попробовал организовать. Подумал, наверное, что если с Машей жить, то расширяться нужно, иначе двоих не прокормишь. Молодец!

Артем не на шутку встревожился: кажется. ни о чем таком в присутствии Соболева он не рассуждал, хотя Соболев был абсолютно прав.

– Ты правильно рассуждаешь! – Продолжил Соболев. – И то, что ты рассуждаешь именно так, говорит о том, что ты не пустозвон, каких сейчас пруд пруди. Поэтому я очень хочу, чтобы вы с Машей пожили в свое удовольствие. Ты уже доказал, что ты все можешь сам. Больше доказывать не нужно. Да и время, поверь мне, не то, чтобы что-то доказывать.

– Но… – попытался возразить Артем.

– Не надо “но”, – властно и в то же время с ноткой обиды сказал Соболев. – Я, дружище, уже повяз в этом дерьме по самое “не балуйся”. Купить могу все, что хочу, только не надо оно мне уже ничего. Когда начинаешь зарабатывать деньги, становишься рабом системы. И на то, чтобы делать что-то для души, тебя уже просто, черт подери, не хватает! Вот ты! Ты – романтик! Ты – мечтатель! Мне Маша про Шуховскую башню рассказала – ты молодчина! И ты именно такой, не меркантильный, не корыстный, честный! А знаешь, что можно сотворить, если не становиться рабом этой системы, а получить возможность делать все, что только захочешь, когда у тебя есть деньги и связи? Ого-го! И жить при этом в свое удовольствие, а не грызть глотки за каждый чертов рубль! Когда есть кому присмотреть и за тем, чтобы у тебя не воровали, и проект согласовать, и с планом помочь… Так что, Артем, не отнекивайся. Я очень хорошо знаю, что говорю. И если уж ты стал теперь для меня членом семьи, то прошу: поверь мне. И сделай так как я прошу.

Соболев снова сел в кресло и наклонился к Артему:

– Уважь старика.

Артем посмотрел на морщинки вокруг глаз Соболева и ему показалось, что в этот момент Соболев постарел лет на сорок. В глазах его отразилась усталость, накопленная долгими годами “грызни за каждый рубль”. Артему стало жалко этого могучего финансово-нефтяного воротилу, который не боялся ходить к президенту без галстука и властно управлял самой богатой нефтяной империей в стране. Но жалко в этот момент было не того Соболева, который встретил его пятнадцать минут назад: жалко было того пожилого мужчину, который с мольбой в глазах просил выполнить просьбу, связанную с его дочерью.

Артем медленно опустил глаза.

– Сергей Петрович, ради счастья Маши я, конечно, сделаю, все, что вы скажете. Но вы уверены, что…

– Да, Артем. Поверь, я знаю, что говорю. Пойми, дружище. Если ты все будешь делать сам – ты никому ничего не докажешь. Вот кому?! Мне? Мне ты уже доказал! Маше? Маше доказывать ничего не нужно! Но если ты все будешь делать сам, то проблем будешь решать столько, что не приведи господь! А Маша будет все это чувствовать. Чувствовать и переживать! Переживать за тебя, дурачину! А я это уже видел. Как ее мать за меня переживает. Так что… Я просто хочу, чтобы вы были счастливы.

Артем почувствовал, что у него пересохло во рту. Аргументы Соболева были настолько сильны, что у Артема язык не поворачивался сказать что-то типа “может мы все-таки сами, Сергей Петрович”. Соболев все объяснил предельно четко.

– Мы про чай забыли, – сказал Соболев, посмотрев на коммутатор, стоявший у него на столе. На коммутаторе мигала желтая лампочка. Соболев нажал на нее и буквально через пять секунд дверь бесшумно распахнулась и в комнату вошла Ольга с подносом в руках. На подносе стоял американский кофейник, два чайника, сахарница, две чашки и ваза с какими-то цветными сладостями.

– Артем Владимирович, кофе… – Артем, которого до этого называли по отчеству только сотрудники ДПС, слегка напрягся. Первая мысль, которая у него пробежала в голове, была о том, что, черт возьми, даже секретарь соболева уже знает его не только по имени, но и по отчеству.