Его рука вновь размахивается, нанося новый жесткий удар. Боль обжигает мою кожу, и я невольно кричу, но в этом крике есть и нотка удовлетворения.
Я чувствую, как его власть над мной становится абсолютной, и осознаю, что моя слабость лишь подстегивает его возбуждение.
Он глушит машину и выскакивает из нее, прежде чем я успеваю задать еще один вопрос. Моя дверь открывается, и он наклоняется надо мной, чтобы расстегнуть ремень безопасности, а затем вытаскивает меня из кресла.
Оттащив меня к борту машины, он переворачивает меня так, что моя щека прижимается к теплому металлу.
— Ты всегда такая мокрая для меня, что я должен держать тебя на своем члене круглосуточно.
Он проводит рукой вверх и вниз по моему клитору, собирая мою влагу.
Он зловеще ухмыляется, погружая в меня сразу три пальца.
Он не дает мне ни секунды, чтобы привыкнуть, прежде чем в бешеном темпе вводит и выводит из меня пальцы.
Петля его ремня звякает, затем рвется молния. Он разрывает зубами презерватив и надевает его на свой толстый член, после чего погружается в меня одним движением.
— Мне так нравится, что я у тебя первый.
Мои бедра ударяются о машину с каждым его толчком. Я лежу лицом вниз, моя щека трется о капот машины в такт его ритму.
Пальцы на моей талии проводят по животу, раздвигают губки моей киски и ласкают клитор. Я стону, пока он держит меня в своих объятиях. Такое ощущение, что он играет с каждой моей частью, внутри и снаружи.
— Ты так прекрасна.
Он ускоряет темп, теперь он трахает меня по-настоящему. Мои стенки сжимаются вокруг него, когда я достигаю пика, и мне нужно еще несколько толчков, чтобы перевернуться через край.
Он переворачивает меня на спину и дергает за ноги так, что моя задница свисает с края машины. Мой центр трется о его член, когда он входит в меня.
Мое тело спазмируется вокруг него в течение, кажется, нескольких минут, пока я не опускаюсь на землю на сильной волне. Он напрягается надо мной и с громким хрипом кончает, падая на меня сверху.
Я снова проверяю свой телефон и вижу, что у меня нет ни одного сообщения.
Очевидно, только я одна жажду его присутствия. Мне нужно взять себя в руки. Он занят и думает о других вещах. Но внутри все будто бы сжимается, когда я думаю о том, что его мысли могут быть заняты кем-то другим, чем-то другим, не мной.
Каждый час, который проходит без ответа, будто вызывает ещё больший трепет и неуверенность. Почему мне так сложно отпустить ситуацию и просто дождаться его?
Я обезоруженно кладу телефон и пытаюсь осознать, что у нас с ним не все так плохо. Были же моменты, когда он писал первым, когда мы смеялись и строили планы. Но сейчас, среди тишины и отсутствия сообщений, эти моменты кажутся далекими и неуловимыми.
Ладно, я накручиваю себя.
Микаэла:
Лилу:
Тиша:
Микаэла:
Лилу:
Тиша:
Микаэла:
Тем временем я закончила свои дела и начала собираться, чтобы выйти из дома. Улыбнувшись своему отражению в зеркале, поправила локон волос, и подумала.
— Как же я скучала по таким вечеркам с девчонками.
Взяв сумку, она направилась к выходу, предвкушая грядущий приятный вечер.
Когда через час я подошла к дому, всё было готово. Лилу установила горячий шоколад и печенье на столике, а Тиша, выбрав фильм, уверенно нажала на кнопку "плей".
— Знаете, девочки, я так рада, что мы наконец-то выбрались вместе, — мягко произнесла Лилу, потягивая горячий шоколад.
Тиша кивнула, согласившись.
— Да, такие вечера надо устраивать чаще. Наверное, я даже скучала по этим нашим посиделкам больше, чем сама осознавала.
— Помните, как мы впервые встретились? — заговорила я, отвлекаясь от фильма, — Это было в старом книжном магазине, мы все искали одно и то же издание. С того дня мы неразлучны.
— Да, как же это было давно, — тихо сказала Тиша, сжимая мягкий плед.
— Я немного отдохну, выйду позже, — говорю я.
Я забираюсь под одеяло и сворачиваюсь клубочком. Я устала, чем обычно, и мне просто необходимо выспаться.
Глаза закрываются, и я проваливаюсь в глубокую дрему.
Глава 20
Микаэла.
Просыпаюсь от будильника на наручных часах и обнаруживаю себя укрытой одеялом.
Лениво приподнявшись на кровати, осматриваюсь: за окном уже светло. На часах восемь утра. Вильям спит, сжавшись в небольшом кресле напротив кровати.
Невольно останавливаю взгляд на его лице — оно совершенно спокойно. Обычно острые черты его лица будто смягчились во сне. Он не выглядит таким напряженным, как обычно. Часы пищат снова, и я одергиваю себя: нужно в университет.
Вчера он повел себя странно, и это заставляет ожидать подвоха.
Почему Вильям? Из всех людей в этом проклятом городе, почему я смогла переспать именно с ним?