Тактик

— Десять танков, господин дайса! — Радостно блестя очками, сообщил Ётаро и повторил, — Десять танков!

«Бака-дэс! [164] — подумал Хирикава. — Чему ты радуешься? Что такое десять танков?»

Он кивнул, давая понять сюи, что он услышан и что он может быть свободен. Ётаро поклонился и вышел, а Кендзобуро снова погрузился в свои невеселые мысли. Десять танков. Это, разумеется, совсем немного, но, все же, лучше, чем ничего. Особенно, если командование расщедрится и даст танки тип 97 «Чи-ха» [165]. Его орудие позволяет бить осколочными снарядами, довольно мощными. Это вам не ксатамикан [166] легких танков, это уже хорошо… Жаль только, что мало. Совсем мало. Десять танков на десять километров фронта — можно считать, что и вовсе ничего…

А ведь могут дать и легкие танки. «Те-ке» или «Ха-го» [167]. Тогда это уже не почти, тогда это — совсем ничего! А ведь потом скажут, что дали подкрепления, а он — он не смог удержать свои позиции против атаки каких-то там китайцев. А то, что этим китайцам постоянно подвозят новое оружие американского, немецкого, английского и итальянского производства, то, что за них воюют западные дьяволы на своих самолетах — это никого не будет касаться!..

От огорчения Кендзобуро даже начал икать. Попробовал старинное испытанное средство от икоты: положил нурибаси [168] крест-накрест на чашку с чаем и отпил по маленькому глоточку из каждого сектора. Не помогло. Совсем.

С улицы раздался какой-то странный звук, словно где-то далеко-далеко грохотал гром. Дайса вспомнилось, как в детстве бабушка рассказывала ему о боге грозы Сомбуцу и учила маленького Хирикаву молитве от молнии. И вдруг стало так грустно. Захотелось вновь увидеть маленький садик возле дома деда, попробовать сладких тянучек-амэ, приготовленных бабушкой, услышать сипловатые надтреснутые голоса своих стариков…

— Господин дайса! Господин дайса! — в фанзу вбежал — нет, не вбежал, а прямо-таки влетел тайи [169] Тара. — Там! Там!

Кендзобуро с удивлением посмотрел на своего офицера, который был в этот момент похож на встрепанного кота, за которым гонится злой пес.

— В чем дело, тайи?

Даже икота прошла. Какой пример Тара подает солдатам? Что они подумают, видя офицера в таком виде?

Тот отдышался, поклонился и уже спокойно произнес:

— Прошу простить, дайса Кендзобуро, но там прибыли союзники. Десять танков и… — Тут Тара запнулся, и вдруг на его лицо выползла широкая улыбка, — Вам стоит увидеть это самому, Кензобуро-сан.

Дайса чуть поморщился, встал, поправил меч и, не глядя на ухмыляющегося Тара, вышел из фанзы. И замер, остолбенев…

На деревенской дороге стояли танки. Не «Чи-ха», но… Пресветлые боги и благосклонные духи! Откуда взялись эти бронированные чудовища, ощетиненные пулеметами, с орудиями такого огромного калибра, что японец мог бы легко просунуть в них руку по локоть?!

С головной машины спрыгнул высокий гайджин [170] в кожаной куртке и танковом шлеме незнакомого образца. Рядом с ним откуда-то возник человек в форме сёи. Гайджин что-то произнес и вскинул руку к шлему.

— Товарищ майор Логинов докладывает о своем прибытии. Товарищ майор сообщает товарищу дайса что вместе с ним прибыл третий механизированный батальон сто пятнадцатого механизированного полка из состава четвертой механизированной дивизии.

Кендзобуро козырнул в ответ, хотел произнести слова приветствия, но лишь судорожно сглотнул. Оказывается, что он не разглядел бамбука среди деревьев наги [171]: кроме десяти танков на дороге вытянулась колонна разнообразной бронетехники. Тут были и бронеавтомобили, и бронетранспортеры, в которых виднелись каски солдат, и несколько легких гусеничных тягачей с большими минометами на буксире, и даже мотоциклы с пулеметами и еще каким-то орудиями с толстыми стволами. Отдельно стояли четыре бронированные зенитные самоходные установки, уставив в душное китайское небо увенчанные длинными конусами пламегасителей тонкие спаренные хоботы зенитных автоматов. Они охраняли группу грузовиков, три из которых были с радиостанциями: на крышах покачивались под легким жарким ветерком антенны. А еще четыре грузовика имели на прицепах полевые кухни, которые нещадно чадили трубами и распространяли вокруг себя вкусный дух чего-то, обильно сдобренного мясом и салом.

Наконец дайса сумел справиться с охватившим его волнением и, коротко поклонившись, спросил у все еще стоявшего перед ним майора:

— Вы, господин майор, русский? Советский? И сколько же прибыло вместе с вами?..

Тут он замялся, пытаясь сообразить, как сложить технику с людьми, но русский с непроизносимой фамилией пришел Кендзобуро на помощь: