Талая вода

– Просто ваше мнение. Я слышал, НАД проявлял к ней интерес. На мой взгляд, картина заслуживает внимания. В ней есть индивидуальность, и все работает на результат: цельность композиции, энергичная техника, правильно расставлены смысловые доминанты. Или нет?

– Мне кажется, этот интерес был кратковременным. – Здесь Юля поймала себя на том, что опять стала путаться в словах и буквах от волнения, – Да, со см-м-мысловой т-точки зрения все замечательно, но нет внутренней честности… правдивости. Т есть… теплоты, я имела в виду, ну… души! Просто добротно выполненная работа.

– Я бы поспорил на эту тему! Вы зайдите ко мне в офис на неделе, посмотрите на нее еще раз.

– Я ее уже видела.

– Возможно, вы что-то проглядели. Так что зайдите все равно. К тому же, у нас есть еще пара работ того же художника. Вместе они смотрятся интереснее, – он протянул Юле визитку с адресом.

– Хорошо, – она растерянно взяла ее. – Я зайду посмотреть, если настаиваете… Но на мой взгляд, картина не представляет значительной художественной ценности, и я бы даже сказала, весьма поверхностна, хотя, конечно, могу ошибаться.

– Мы все можем ошибаться, – Герман снова повернулся к Валентине, – Да, моя учительница? Как часто я ошибался, когда учился у вас? Помню на первых занятиях, я вел себя как полный болван, не мог запомнить ни единого правила, говорил глупости и испытывал ваше терпение!

– Я все равно тебя любила, – ответила Валентина с такой несвойственной пылкостью, что на секунду у Юли мелькнула мысль, а не было ли у нее романа со своим красивым учеником, но следующая фраза разрушила это предположение.

– Если бы и вы с Анечкой поженились, дорогой, как бы я была счастлива! О чем еще может мечтать мать, – произнесла она ласково, почти проворковала.

– А это неплохая мысль! – отметил Герман с полным ртом. – Курица очень вкусная, просто замечательная! Анечка, я приглашаю тебя слетать со мной в Мюнхен на выходные, ты не против?

– Ой! – взвизгнула Аня, – Против?! Да я жду не дождусь!

Она прижала кулаки ко рту, выражая тем самым крайнее изумление и восторг. Матвей покачал головой, а Герман, словно не замечая его раздражения, уставился на Юлю.

– Вы счастливы должно быть? А, эксперт? Такого парня, как Матвей еще поискать по всей Москве!

– Ему нет равных, я очень счастлива, – сдержано ответила Юля. Ей не нравился тон Германа, не нравился его нахальный взгляд, от которого она снова почувствовала себя на раскаленной сковороде, но он был начальником Матвея, а значит, она должна сделать над собой усилие и остаться вежливой. За испорченную карьеру Матвей ей спасибо не скажет!

– Согласен, – Герман поднялся. – Благодарю за ужин, но я подумал, мы с Анечкой мешаем вам, а вы – нам. Почему бы не отправиться в Мюнхен прямо сейчас? Заедем ко мне, я возьму вещи, купим билеты и в аэропорт!

– Меня не пустят в Мюнхен, у меня нет визы, – возразила Аня.

– Значит, полетим в Киев. Или в Питер. Пошли. Любимая учительница, – он поцеловал Валентине руку, – Любимый ученик! Мое почтение!

С этими словами он снова похлопал Матвея по плечу, вежливо кивнул Юле и вышел. Аня бросилась к себе в комнату за вещами, громко и радостно напевая, а Матвей вскочил и последовал за Германом в коридор. Он схватил его за руку, когда тот снимал с вешалки пальто, и сдавленным шепотом произнес:

– Не смей этого делать! Сестру не трогай!

– Почему? – Герман сбросил его руку, – Она же сама хочет! Или только тебе можно делать, что хочешь, а ей нельзя?

– Это другое, – перебил Матвей. – Я люблю Юлю. Это серьезно. А тебе нет дела до Ани! Герман, ты же знаешь ее… она пойдет и сбросится в Питере с моста. Мостов там много.

– Мостов там много, – подтвердил Герман. – Не волнуйся, мы вряд ли поедем дальше моей квартиры.

– Она никуда с тобой не поедет.

– А ты попробуй, запрети ей! – с насмешкой ответил Герман.

– Я прошу тебя, ну, пожалуйста! Ради мамы… – Матвей понизил голос, его тон стал просительным. – Она обожает Аню. Не переживет, если та с собой что-то сделает… и я себе не прощу…

Повисла долгая пауза.

– Хорошо, свожу ее потанцевать и верну домой, – Герман раздраженно дернул уголком рта, – Аня, поехали! А ты, совсем дурак, если решил, что тебе подходит эта девчонка! Что ты в ней нашел? Волшебные руки?

С этими словами он резко повернулся и вышел из квартиры, Аня почти бегом последовала за ним. Юля не слышала разговор в прихожей, она поняла только, что Матвей вернулся огорченным, он весь вечер казался растерянным, а потом почему-то отвез ее домой, не в новую квартиру, а назад, к подругам.

– Ты куда приехал? – удивленно спросила она, увидев знакомую улицу. – Мы же теперь живем на Киевской?

– Фак! – выругался Матвей по-английски. – Прости, перепутал. Все так по-дурацки прошло! Хорошо, что маме ни до чего нет дела, она в своем мире…

Юля подумала, что он беспокоится о сестре, к тому же боится разозлить начальника. Возможно, он все-таки карьерист, такой же, как Саша Балашов. Ну что ж. Значит, она полюбила карьериста. И всем, даже Герману, придется смириться с ее присутствием в жизни Матвея. Они теперь вместе, остальное – неважно.