Талая вода

Олеся перешла дорогу по пешеходному переходу и направилась в сторону входа в центральный рынок. Она достала из кармана телефон, было без четырёх минут одиннадцать. Светы нигде не было видно.

Тогда Олеся просто остановилась возле росшего поблизости дерева и стала смотреть в идущую мимо толпу.

– Пока всё тихо, – послышался голос Сергея Павловича. – О, я её вижу, Грушина идёт по дорожке со стороны Чехова, через пару минут будет у тебя, так что готовься. Она одна, вроде поблизости от неё никого нет.

Олеся ненадолго закрыла глаза чтобы сосредоточиться, потом открыла их и глубоко вдохнула.

Она отошла от дерева и вышла на площадку невдалеке от рыночных ворот, толпы людей постоянно ходили в разные стороны поблизости от неё. Эта минута ожидания очень сильно затянулась, как наконец среди толпы людей, идущей со стороны улицы Чехова, она увидела Свету.

Она была одета в чёрное драповое пальто, чёрную шапку, высокие чёрные чуть ли не до колена сапоги и колготки. От ушей под одежду уходили проводки наушников, смотрела она куда-то себе под ноги, вовсе не пытаясь высматривать Олесю. Она подняла голову только оказавшись в двадцати метрах от входа в рынок и посмотрела по сторонам. Наконец, она заметила стоящую поблизости Олесю и приветливо улыбнулась, Олеся улыбнулась в ответ.

Света сняла и убрала в карман наушники.

– Привет, Лесь, давно стоишь?

– Да вот, только пришла, минуту назад.

– Погодка сегодня, конечно, жесть, ну хоть ветра сильного нет. Не то что вчера вечером.

– Да, вчера был сильный ветер, – послышался в наушнике голос Сергея Павловича.

– Да, вчера вечером действительно так дуло, ужас просто, – сказала Олеся.

– Ты как мне про разбитое окно сказала, это кошмар какой-то. Это какой же надо быть тварью, чтобы зимой окно выбить. Может это какие-то личные враги?

Их разговор едва начался, но Олеся уже почувствовала, что Света говорит с ней как-то скованно и, по-видимому, сама очень волнуется.

– Да какие у меня враги, просто хулиганы.

– Вот уж не знаю, хулиганы. Хотя, у вас там тот ещё райончик, не хотела бы я там оказаться ночью одна. Ну ладно, что мы всё о грустном… Такая проблема, а я только сыплю тебе соль на рану.

– Ничего, это всё мелочи жизни.

– Как ты к этому спокойно относишься, я бы вот нервничала, наверное, целую неделю, понапридумывала бы там всякого…

– Ты и сейчас нервничаешь, – ляпнула Олеся и тут же пожалела о своей промашке.

– Нервничаю? Да, ты, пожалуй, и права… Прости, я очень впечатлительный человек и после всего произошедшего в последнее время, я и правда очень нервная. У меня уже, наверное, и глаз дёргается?

– Вроде, пока нет.

– Ну значит скоро начнёт. Ладно, чего же мы стоим, холодно. Пойдём, сходим по поводу твоего стекла.

– Пойдём.

– Это там, немного ниже по Гоголевскому, – показала рукой Света. – Пойдём, перейдём дорогу, прогуляемся немного.

Они повернулись и пошли обратно через пешеходный переход.

– Ага, не на рынок, – заговорил Сергей Павлович в эфире. – Направляются в сторону Радуги. Так, Григорич, иди вперёд и держись перед ними, дистанция сто метров. Филипп, выходи из рынка и иди за ними, дистанция сто пятьдесят метров. Я пойду по другой стороне Гоголевского.

– Я всё-таки хотела попросить у тебя прощение, – продолжила говорить Света. – Просто мы с Ирой старые подруги, близкие подруги. Она мне совсем не чужой человек, и я очень болезненно переживаю, если на неё… Ну, кто-то там катит бочку или…

Света явно сильно волновалась.

– Выходит, не только я плохой актёр, – подумала Олеся, и эта мысль её несколько успокоила.

– Я вовсе не катила на неё бочку, – сказала Олеся вслух.

– Ты просто к ней так относишься… Ну вот она заскочила к нам ненадолго в город, пригласила тебя, чтобы повидаться, а ты и не хотела даже прийти. Да и когда тебя наконец уломала Кристина, то посидела всего двадцать минут и ушла, даже ни с кем не попрощавшись.

– Это, конечно, невежливо, но у меня был очень трудный день. Ты же знаешь, Свет, что мне сейчас приходится много работать, заниматься дипломом, это много времени и нервов. Кроме того, есть ещё много всяких проблем. Мне просто было не до того.

– Я это всё прекрасно понимаю и тебя ни в чём не виню. Но просто это как-то всё невежливо что ли. Мы же все были хорошими подругами. Вот Ира ради тебя приехала и посидела бы в кафе, отложила бы какие-то свои дела. Я уверена, что её совершенно не пришлось бы уламывать.

– Она провоцирует тебя что-то ляпнуть про Данилевскую с обиды, – послышался в динамике голос Мясницкого. – Не проявляй к Данилевской никакой неприязни.

– Мне такое отношение к ней кажется несправедливым, – продолжила говорить Света. – Очень несправедливым и обидным, ведь Ира настоящий и преданный друг, который никогда не подставит.

Света внимательно смотрела Олесе прямо в глаза.

– Да, ты права, прости. Мне, пожалуй, стоит позвонить и извиниться перед ней, – сказал Олеся и отвела взгляд в сторону дороги.