Талант новичка

— При всех твоих неоспоримых достоинствах, Макс, у короля Зиновия было несколько сотен лет на то, чтобы отточить искусство управления государством. Он был настоящим лидером. Это касается и его отца, деда — и всех, кто стоял за ними, в череде венценосных предков. Война у них В КРОВИ, Макс.

Ну вот. Меня только что обозвали двортерьером. И сделали это так изящно, что тявкать было не на кого.

— Хочешь сказать, — я мило улыбнулся, постаравшись сверкнуть глазами так, как это делал мой папаша. — Что мне на этом фамильном деревце отведена самая низкая, лишенная листьев веточка?

— При всём моём уважении, милорд, — приложив руки к груди, барон поклонился. — Вы — прирождённый пацифист. Я это понял сразу, как только столкнулся с вами на улицах Сан-Инферно. Я видел, что вы богаты, и что я не слишком разгневаю богов, если позаимствую у вас на безвозмездной основе некоторую, чисто символическую сумму, которая поможет мне выжить. Но увидев ваши глаза... И заглянув вам в душу... Я понял, что обокрасть вас — это всё равно, что пнуть котёнка. Ты этого не заслуживаешь, Макс, — сказал он совсем другим тоном. — Война — это грязное дело. Это ложь, предательство и смерть. Стань ты правителем в счастливые и тихие времена — Заковию ждал бы небывалый подъём. Но сейчас нам нужен другой лидер.

Это была длинная речь. Самая длинная из тех, что произносил барон. И она мне не понравилась: уж слишком много в ней было правды.

— Но так как это невозможно, — оказывается, это ещё не всё... Вперёд вышла Зара. — Остаётся надеяться, что дальновидные предки предвидели такой поворот и подстелили соломки.

— В виде таинственного Оружия, которое может активировать только Избранный, — кивнул я.

— Поверь, Макси, если бы кто-то из нас — Захария, я, Зигмунд или девочки — могли активировать это Оружие, о тебе никто бы и не вспомнил, — она грустно улыбнулась, и вдруг я понял, что сестрице КУДА больше лет, чем можно было предположить, глядя на её великолепную фигуру и повадки сексуальной хищницы. — Ты бы так и прозябал в том смешном измерении, куда тебя запузырили за ненадобностью. Без магии, без надежды, и с вечной тоской, которая сжигала бы тебя изнутри. Пока не прожгла насквозь.

— Считаешь, мне страшно ПОВЕЗЛО, что у вас тут война, и мне есть к чему приложить свой никчёмный, ни на что не годный организм?

— Ну, этого я не говорила, — Зара потрепала меня по волосам и улыбнулась. — По-своему, ты очень милый парень, и даже мне нравишься. А то, что ты не приспособлен ПРАВИТЬ — не твоя вина. Просто смирись. И сделай так, как тебя просят. Хорошо, малыш?

— Спасибо за откровенность, но... ты же сама ПЫТАЛАСь меня убить. На Земле, помнишь?

Зара отвела глаза, поспешно прикрывая лицо бокалом.

— О чём ты говоришь, Макси? — пробормотала она. — Наверное, ты меня с кем-то путаешь...

Я хотел сказать ей, что эти желтые волосы, безвольно обвисшие, мокрые от московского дождя, я не забуду никогда.

Хотел припомнить Жерминаль, которые шли по моему следу, как почуявший крысу спаниэль.

И самое главное — её меч, который у меня на глазах срезал железобетонную колонну, как парафиновую свечку.

Но не сказал. Сестрица явно не хочет, чтобы о её эскападе узнали, и я не стал настаивать. Вытрясу из неё признание потом. Без свидетелей...

Вместо этого я прищурил глаза и вновь широко улыбнулся.

Помните, я уже говорил, что не слишком злопамятен? Это правда. Поэтому и приходится держать в голове список. Вот, сейчас его пополнило имя сестрички...

— Хорошо, ребята, — я оглядел всех по-очереди. — Я схожу в Арсенал. Вот прямо сейчас и пойду...

В конце концов, мне и самому жутко интересно, что же там за Оружие такое.

Надежда нации, Последний рубеж, в каждой бочке затычка...

Повернувшись на каблуках, я пошел на выход.

А что ещё оставалось?..

Родственники, друзья, царедворцы, народ... Никто не верит в то, что я могу выиграть пари. Принц Максимилиан для них — что-то вроде руки на пружинке, которая должна выскочить в нужный момент и ударить по кнопке.

В растрёпанных чувствах я толкнул дверь чуток сильнее, чем было нужно.

— Ваше высочество! А я тут...

— Подслушивал?

Мажордом спешно поднялся с пола, потёр шишку на лбу и поправил съехавший парик.

— Как можно, ваше высочество. Я шел сказать, что обед сервируют в малой гостиной, как только вы прикажете.

— Обед? — я приободрился. После тягучего напитка я чувствовал себя готовым на любые кулинарные подвиги. — Обед — это ты здорово придумал, э... Как тебя?

— Помпадур я. Мажордом, ваше высочество.

— Да я помню, помню. Но как тебя ЗОВУТ? Ну, как к тебе обращалась мамочка, или жена...

— Мамочка звала меня цыпой, сир, — с достоинством ответствовал мажордом. — А супруг называет ангелом.

— Супруг?.. — а впрочем: розовый парик, такого же ядовитого цвета ботфорты и перчатки... Румяна на лице, а ещё манеры — словно этот пухлый, но по-своему изящный господин передвигается по тонкому льду...

— Его зовут Камамбер, сир. Заправляет кухней вашего высочества.

— Семейный подряд, значит.

— Что, простите?..

— А, не важно. Ты э...

— Флоримель, сир.