Талантливый мистер Рипли

— Сама удивляюсь. Фредди не слишком хорошо говорил по-итальянски, и, возможно, квартирная хозяйка его неправильно поняла. Во всяком случае, уже сам факт, что Фредди был сердит, бросает тень на Дикки.

Том поднял брови:

— Я бы сказал, что это бросает тень на Фредди. Может быть, Дикки-то вовсе не был сердит. — Он был совершенно спокоен, ведь Мардж ничего не пронюхала. — По-моему, тут не о чем тревожиться, если только не всплывет что-либо реальное. На мой взгляд, все это просто чепуха. — Он снова наполнил ее бокал. — Кстати, об Африке. Они наводили справки в Танжере? Дикки часто говорил, что хочет поехать в Танжер.

— Думаю, они подняли на ноги полицию повсюду. По-моему, им бы следовало пригласить полицейских из Франции. Французская полиция здорово справляется с такими делами. Ну конечно, это невозможно. Здесь Италия, — сказала она, и голос ее дрогнул от волнения.

— Съедим ленч дома? — спросил Том. — Прислуга уходит только в два. Воспользуемся этим преимуществом.

Анна возвестила, что ленч готов.

— Чудесно, — сказала Мардж. — Тем более дождик моросит…

Анна уставилась на Мардж — узнала по газетным фотографиям, понял Том.

— Вы с Уго можете идти, если хотите. Спасибо.

Анна вернулась в кухню, где была дверь в боковой стене дома, выходившая в маленький проулок. Этим-то выходом и пользовались слуги. Но Том слышал, как она гремит кофеваркой, несомненно нарочно оттягивая свой уход, чтобы еще раз взглянуть на Мардж.

— С Уго? Одной служанки тебе мало?

— Здесь принято наниматься парами. Ты не поверишь, но я арендую этот дом всего за пятьдесят долларов в месяц. Правда, без отопления.

— Я и вправду не верю! Цена почти такая же, как в Монджибелло.

— Но это так и есть. Конечно, отопление безумно дорого, но я обычно отапливаю только спальню.

— Но здесь совсем не холодно.

— Сегодня топлю на всю катушку ради тебя, — улыбнулся Том.

— Что произошло? Какая-нибудь из твоих тетушек умерла и оставила тебе целое состояние? — спросила Мардж, все еще разыгрывая роль ослепленной окружающим великолепием.

— Нет, просто я принял решение. Собираюсь наслаждаться жизнью на те деньги, что у меня есть, пока не кончатся. Я писал тебе, что с работой, на которую я рассчитывал в Риме, не выгорело. И вот сижу в Европе, имея всего каких-нибудь две тысячи долларов на счете. И решил прожить их, а потом вернуться домой вчистую разоренным и начать все с нуля.

В письме Том объяснил Мардж, что он тогда устраивался на работу по продаже в Европе слуховых аппаратов американской фирмы. Но решил, что это свыше его сил, да и представитель фирмы, который с ним беседовал, тоже не счел его подходящим. Том написал также, что представитель фирмы появился буквально через минуту после их телефонного разговора, потому-то он и не смог тогда встретиться с ней, как условились, в баре «Анджело».

— При такой арендной плате двух тысяч тебе ненадолго хватит.

Том понял — она пытается выяснить, давал ли ему Дикки деньги.

— Хватит до лета, — ответил Том сухо. — Думаю, я это заслужил. Почти всю зиму кочевал по Италии, как цыган, практически не тратя денег, и сыт этим по горло.

— А где же ты был зимой?

— Во всяком случае, не с Томом… то есть я хотел сказать не с Дикки, — спохватился он, смеясь, но на самом деле испугавшись своей оговорки. — Знаю, ты, наверное, думала, что мы были вместе. Но я почти так же мало общался с Дикки, как и ты.

— Хватит заливать-то. — Язык у Мардж заплетался. Похоже, спиртное уже ударило ей в голову.

Том смешал в кувшине еще два или три мартини.

— Если не считать поездку в Канн и тех двух дней в феврале в Риме, я вообще не общался с Дикки.

Тут немного не сходились концы с концами, потому что он когда-то писал ей от имени Дикки, что, дескать. Том жил у него несколько дней в Риме после поездки в Канн. Но теперь, лицом к лицу с Мардж, ему вдруг стало стыдно, что Мардж знает или думает, будто он провел так много времени с Дикки, и они действительно повинны в том, в чем она его упрекала. Он прикусил язык и стал разливать коктейль, ругая себя за трусость. Во время ленча — к величайшему сожалению Тома, основным блюдом был холодный ростбиф, предельно дорогой продукт на итальянском рынке, — Мардж с большей въедливостью, чем любой полицейский, допрашивала его о душевном состоянии Дикки в тот период, когда Том был у него в Риме. Она поймала Тома за руку, напомнив об ужасных десяти днях, которые он провел с Дикки в Риме после путешествия в Канн, и расспрашивала его обо всем, начиная от Ди Массимо, художника, с которым работал Дикки, до аппетита Дикки и времени, когда он имел обыкновение вставать по утрам.

— А как, по-твоему, он относился ко мне? Я сумею выдержать все.

— Думаю, ты была его головной болью, — серьезно сказал Том. — Я думаю… Видишь ли, такая ситуация встречается не так уж редко. Во-первых, мужчина боится брака…

— Но я ведь никогда не предлагала ему жениться на мне, — возразила Мардж.

— Я знаю, но… — Том заставил себя продолжить. — Скажем так, его тяготило, что ты так носилась с ним, а он не мог ответить тебе тем же. Он, я думаю, предпочел бы более легкие отношения.