Талассиец (СИ)

Роммат подсказал ему вслух, что надо сбить заклинание, но Этас никак не отреагировал на совет, и перекачивание маны продолжилось. Магическая энергия, принадлежащая не демону, а эльфу, к тому же, не злоупотребляющему поглощением Скверны, отличалась на вкус от той, к которой Роммат привык. Этот более приятный вкус, вкупе с всегда сопровождающим втягивание энергии ощущением власти над ее прежним носителем, тем более, вот этим проблемным и непослушным мальчишкой, пробудили какие-то жадные звериные инстинкты у великого магистра. Ему хотелось сделать своим не только весь его запас маны, но и самого чародея. Этас столь долго и упорно сопротивлялся всем усилиям Роммата сделать из него и его последователей талассийцев, а когда великий магистр все же добился успеха, тот через некоторое время ухитрился найти способ вернуться в Даларан. В то время Роммат не только из политических соображений, но и просто из принципа жаждал настоять на своем и оставить Этаса в Квель’Таласе - чтобы знал, заноза рыжая, где его место: в Ассоциации, работать на благо королевства и делать, что велено.

То применение волшебного потока вызвало у Роммата целый шквал эмоций, и ему потребовалось постараться, чтобы удержать их под контролем и не сделать с мальчишкой что-нибудь, о чем они потом пожалели бы оба. Он раздал указания и покинул тренировочный зал, а через несколько минут уже успокоился и усилием воли выбросил из головы посторонние мысли и желания.

Что чувствует син’дорей, вытягивая ману заклинателя, ни для кого не секрет. Потому использование на них волшебного потока всех возмущает не столько самим фактом похищения энергии и последствиями опустошения резерва, сколько осознанием, что их попытались насильно поставить в положение бесправной и беспомощной жертвы. Это оскорбительно и унизительно, и если за попытку использования потока кому-то выбили пару зубов или принародно подвергли действию какого-нибудь нелепого заклинания, то стража даже не рассматривала такие жалобы. Мол, сам виноват, получил по заслугам.

Роммат ждал от Этаса гневных тирад и обличений: ну там, что-нибудь о воспитанных и цивилизованных эльфах, которые любят и уважают весь мир, а потому никогда в жизни. Или что достаточно было обозначить использование потока, а не вытягивать весь резерв. Роммат даже придумал, как коротко и эффективно все возмущения пресечь, чтобы дерзкий мальчишка не дулся на него, а пошевелил еще раз мозгами: а точно ли он хочет отправляться в город, полный враждебно настроенных следопытов и чародеев, которые не будут с ним церемониться?

Но Этас еще не до конца пришел в себя, соображал медленно, поэтому вел себя тихо и покорно соглашался со всеми условиями своего возвращения в Даларан. И только через несколько месяцев, во время кампании на Острове Грома, Роммат узнал, что Этасу никогда прежде не доводилось вытягивать энергию с заклинателя. Похитители Солнца в Даларане жили бок о бок с отказавшимися от поглощения Скверны квел’дореями и старались не обострять отношения, а потому многие из них действительно довольствовались исключительно маназмеями. Неудивительно, что Этас не понял тогда, что ему полагается чувствовать себя оскорбленным. На Острове Грома Этас поглотил энергию тролля и потерял над собой контроль от непривычных ощущений. Сопоставил ли он эти факты и разозлился ли на Роммата задним числом - не известно, он этот вопрос ни разу не поднимал.

Вот и сейчас, услышав намек на свою возможную роль жертвы волшебного потока, Этас только хмыкнул и пожал плечами, оставив тему кальяна и кровопийки. Наверно, надо было сказать что-нибудь об удачно подобранных травах и интересном букете, но Роммат действительно слишком плохо разбирался в этих тонкостях, чтобы по-настоящему оценить его усилия.

Этас так и не переоделся и разгуливал по дому в одной только гербовой накидке столь непринужденно, словно всю жизнь носил подобный наряд наравне с домашними халатами или удобными штанами и рубашками. После ужина и обсуждения сегодняшней ссоры с Арканис (Этас предположил, что кто-то дразнил ее, упрекая в неуклюжести и бьющем по ушам грохотании) чародеи расположились на диване, уткнувшись каждый в свое чтиво. Роммат просматривал рукопись одного талассийского мага, который после Третьей войны так и не нашел себе место в мирной жизни, а продолжил путешествовать по Азероту, выслеживая попрятавшиеся остатки Культа Проклятых. Несмотря на кочевую и полную опасностей жизнь, он находил время делать заметки об способах ведения боя против некромантов и о заклинаниях, выявляющих темные энергии и следы чар. Изливать на страницах свою ненависть к культистам и Плети он тоже не забывал. Маг собирался опубликовать монографию в надежде, что у него появятся последователи. А Роммат подумывал о том, как бы заставить этого энтузиаста-одиночку отчитываться перед Ассоциацией и выполнять исследования по заданию - в интересном ему направлении, разумеется.